о.1 name
Артемисия Никс Эфир | Artemisia Nix Ether
Что примечательно, никогда не называет людям свою фамилию и второе имя, да и говорит на тему своего имени с таким загадочным видом, что многие полагают, что Артемисия всего лишь прозвище. Да если и скажет, кто поверит в такую нелепую фамилию?
В действительности не любит, когда кто-либо зовет ее Арти, так как все люди, делавшие это раньше, имели тенденцию умирать. Но слишком глупо было бы раздувать из сего проблему, так что, обычно, ограничивается одной просьбой.
Леди-призрак. Нечто вроде условного обозначения девушки на территории школы, когда вроде и видишь человека часто, а как зовут не знаешь.
о.2 age
23 года 10.10.95
о.3 biography
- Вы хотите помочь своей матери? – сейчас она назвала бы это голосом змея-искусителя, шепотом самого дьявола. В одиннадцать лет Арти, сжимавшая ладонь Гекаты так же сильно, как близняшка держалась за нее саму, считала это спасательным кругом. Вцепиться и не отпускать. Плакать и кивать.
- Как так близнецы?! Быть того не может, у нас в семье никогда…- Лето почти кричала, хотя понимала, что это не даст ничего. Она переживала, она сердилась, она готова была расплакаться. Она определенно не планировала заводить даже одного ребенка.
А еще, все же, мисс Эфир не их тех, кто отнимает чужие жизни, даже такие маленькие, особенно если их две.
- Ма-а-ам, а ма-а-ам, куда мы? А как же Ба? Она должна ехать с нами! Давай ждать её!- говорили девочки как всегда хором, хотя иногда одна прерывалась и вторая продолжала за нее фразу, а потом они менялись местами.
- Девочки, понимаете, апоптоз, клетки не восстанавливаются… Боже, кому я это говорю? Что вообще говорят нормальные люди в таком случае..?- последнюю часть женщина прошептала, так, что недоумевающие малышки, услышавшие новое страшное слово и теперь размышляющие над ним, не могли расслышать переживания матери. Лето, вытащенная из лаборатории звонком соседей, сейчас плохо соображала, да и такая ситуация. Ей для начала самой стоило бы в полной мере осознать, что Феба, уже её мать, умерла. Старость.
- А… Арти..?
- Ох, во имя ада, что за… Гета, ты как? Эй? Эй… ГЕТА!
- Арти? Артемисия! – голос такой родной, идентичный её собственному, что девушка отказывалась верить и зрению, и слуху.
- Ха… слышу… хаха…И вижу. Я действительно вижу тебя! – она сделала несколько шагов назад и сползла на пол, упершись в стену. Это, наверное, люди зовут истерикой, когда ты сначала смеешься, потому что никогда в жизни еще не чувствовал себя таким счастливым, а потом плачешь, ведь причина твоей радости не изменила реальности. Те, кто умер, не могут вернуться. Те, кто умер, могут не уйти до конца.
Семья у них была до нельзя странная: мать, Лето, ученый-фанатик до мозга костей; отец, которого они никогда не видели, а сам он, скорее всего, даже не подозревает о существовании у себя двух дочерей; бабушка Феба, воспитывавшая до самой своей смерти, и они, одинаковые, словно отражения друг друга, но с совершенно одинаковыми мыслями и чувствами, близняшки Артемисия и Геката. Абсолютно ненормальная семья с именами из древней Греции.
Они не были из тех детей, кто доставляет проблемы, на оборот, всегда сидели вместе с карандашами и бумагой или собирали домики из подручных материалов. Развлекали себя сами, одним словом. Хотя и шалили порой, не способные отказать себе в удовольствии запутать окружающих своей идентичностью. Только вот людей вокруг было мало, а бабушка на раз отличала одну от другой. А потом, почему-то, неожиданно их забрала Лето, и людей вокруг стало пугающе много. В семь они, живущие в закрытом мире и не разу не сталкивающиеся с этим, не понимали смерти, до конца объяснения мамы не помогли не капли, что значит страшное слово апоптоз оставалось загадкой, зато когда малышкам прямым текстом проболтались, что бабушку они больше не увидят те плакали два дня к ряду, поняли. Лето была занята исследованиями, программа integrity поглотила её разум, занимала там намного больше места, чем те, кто действительно этого заслуживал. Они, можно сказать, были общими детьми лаборатории, где трудилась старшая Эфир, ведь часто оставались где-нибудь в коридоре, если не удавалось найти няню на сегодня или её смена заканчивалась, а мать продолжала заниматься какими-то расчетами. Работа была ей дороже не только детей, но и собственного здоровья, а потому, когда ослабшей женщине поставили диагноз острая лейкемия, сделать что-либо уже было практически невозможно. Именно тогда близняшки услышали от коллеги Лето вопрос, на который не могли ответить отрицательно. О том, что их попытка может провалиться, им сказали лишь позже, но девочки не намеренны были отступать. Экспериментальная сыворотка часто применялась, но результаты её действия зачастую были непредсказуемы. Лето тратила все свои усилия на то, чтобы выявить закономерности в генах, сравнивая результаты разных подопытных и собственных, тогда не тронутых детей. Её работа, хоть и осталась тогда не до конца расшифрована товарищами по лаборатории, была успешна. Целительство. Кто знает, насколько сильно оно будет? Обе девочки показывали совершенно не стабильный результат, то едва справляясь с царапиной, то леча переломы. В любом случае, как бы не были порой сильны их достижения, даже в совокупности с современной медициной это не помогло спасти Лето. К своему тринадцатому дню рождения они уже четыре месяца как были сиротами. Имелись ли у них в действительности другие родственники, девочки не знали, все возможно, но, тем не менее, когда речь зашла об опекунстве, никто не откликнулся, не нашелся. Сестры остались с учеными, как новые экспериментальные жители Кливленда,  два белых подопытных кролика. Не смотря на прошедшие года, они по-прежнему отличались полной самодостаточностью. Если маленьким Эфир не препятствовали проводить время друг с другом дни проходили тихо: Арти и Гета мирно шли на анализы, лечили то, что просят, давно привыкшие к крови и многим нелицеприятным вещам. А вечерами выдумывали новые, счастливые миры. Общение с окружающим миром ладилось через раз: еще одним эффектом волшебной сыворотки оказалось то, что они, порой, если были ослаблены, начинали поглощать всякую энергию, до которой могли добраться, кроме друг друга. Между сестрами это более походило на обмен: одна берет у другой, но вторая в тот же момент забирает такое же количество у первой. Энергия была мягкой и теплой, если обмениваться ей; колючей, если дотронуться до розетки; горькой и холодной у большинства людей.
Пять лет минуло с момента смерти Лето, десять с Фебы. Это был год смерти той, без которой Артемисия никогда не мыслила своего существования. В дне, когда Арти возненавидела всех простых людей, отказывающихся принять их существование, и стала тем, кем она является сейчас, не было ничего примечательного. Центр возле Кливленда исправно работала, они были чем-то вроде старожилов этого места, всю сознательную жизнь здесь будучи лабораторными мышами. Обычная прогулка, обычное кафе, к сожалению, не менее обычное предложение познакомиться в форме чуть более настойчивой, чем стоило бы. Во многом социально не приспособленные, Эфир знали замечательный способ отвадить всех неугодных – кому захочется быть рядом с тем, около которого все твои силы исчезают куда-то. Да, они были глупы и самоуверенны, но настолько же, насколько их обидчики, до которых намек не дошел. Встретив этих же людей на пути домой девушкам пришлось быть настойчивей и они, пожалуй, переборщили. Те, кто не лишился сознания от прикосновения длинных девчачьих пальцев, перепугались не на шутку, а еще сразу же поняли, кто перед ними. И почему-то решили, что Эфир могут кого-то убить. Только что пытались это сделать. А, может, и сделали, ведь окружить близняшек окружили, а подойти боятся даже для того, чтобы забрать повалившихся без сил друзей. Вырвавшись из круга, девушки побежали прочь от постепенно набирающейся смелости группы людей. Что за глупая мысль преследовать их, поквитаться за содеянное? Разве ж не видели все они, чем это грозит? Впрочем, Эфир не желали ввязывать в крупную перепалку, всеми возможными путами избегали грозящей им потасовки. Они целители, а не войны, да и девушки, в драке у них шанса нет, а в суматохе трудно полагаться на абсорбацию. Как близняшки оказались на проезжей части они и сами не поняли. Оглушающий звук клаксона, ослепляющие яркие фары, быстрое, едва уловимое движение одной из них. Артемисия отделалась меньшими повреждениями лишь потому, что Геката чуть оттолкнула её в сторону в самую последнюю секунду. Умирающую у нее на руках сестру в окровавленных одеждах Арти не смогла исцелить, как бы не старалась. Сколько бы она не кричала, сколько бы ни умоляла. Она, доведенная до отчаянья случившимся, в тот день сама убила человека, высосав до последней капли энергию из одного, из догнавших их преследователи. Даже этого не хватило, чтобы исцелить Гету. Смысл и причина её существования покинула мир в этот день.
Месяц, весь проведенный в больнице, Артемисия не помнит вовсе, дни пролетали мимо словно в тумане. Вокруг было пусто и тихо, в душе не лучше. Если бы у нее существовал внутренний мир, он тот час из густого сочного леса превратился бы в пустошь. Потом было еще хуже: ступор прошел, пришло болезненное осознание. Но тяжелей всего были моменты, когда она забывалась. Рутина поглощала девушку и она начинала делать то, что привыкла, но никто не отзывался на её вопросы, ладонь хватала воздух вместо руки близняшки. Время шло, но лучше не становилось ни капли. На оборот, через полгода, когда душевная боль стала не такой острой, Арти подумала, что начала сходить с ума. Она видела и слышала то, что никто не замечал, но не все время, лишь пугающими урывками. Чей это шепот? Не мелькнул ли здесь только что силуэт Гекаты? Но нет, это было невозможно, совершенно никак. Уже и другие стали задумываться, не стала ли потеря сестры для целительницы непосильным испытанием?.. А потом как один ахнули: и правда свихнулась! Не то что смеха, за эти семь месяцев никто почти не слышал даже голоса Арти, а тут случилось. Последняя оставшаяся Эфир просто сидела на полу, облокотившись на стену спиной, смотрела куда-то вперед, в пустоту, и смеялась. Смеялась совершенно счастливо и неподдельно, так, что на глазах выступили слезы. А потом действительно расплакалась, пытаясь рукой поймать воздух перед собой, но улыбка так и не сходила с её губ. Они не расстались. Даже смерть не разлучила их.
Немало времени ушло у Артемисии на то, чтобы объяснить ученым – она видит духов, а не сошла с ума. Не только сестру, с которой теперь говорила не переставая, хотя со стороны это смотрелось дико, всех тех, кто не покинул эту сторону мира. Видит, слышит, чувствует. Так же, как и они её, так что вскоре вокруг начинающего медиума собралась стайка душ со всей округи. Жизнь вернулась в свое русло на столько, насколько могла, но всё лишь выглядело по-старому. По сути, она осталась одна, с душой сестры и ненавистью вместо собственной. И к себе, и к тем, кто был косвенно виновен в том дне. Время идет, вокруг нее по-прежнему вьются стайкой ученые, хотя сейчас она им более коллега, нежели объект изучения; студентов все больше и больше. А Арти, по сути, едва ли стала частью какого-либо коллектива, не смотря на такое количество лет под бдительным оком управляющих всем этим балаганом. А именно в него превращается Центр около Кливленда с новыми и новыми кадрами. Они все правда собираются так жить? Так использовать силу? Что за ребячество… В любом случае, местного призрака это пока не касается, не смотря на определенные желания и планы. А почему же призрака? Только так догадались назвать бледную беловолосую девушку с мрачной аурой, которая частенько говорит с пустотой.
о.4 appearance
Потерять Артемисию в толпе задача практически непосильная: все, что у нее есть, выделяется из общей массы, а это не может не утомлять порой. Начнем с роста. Свои родные 176 сантиметров, прямая спина, гордо поднятая голова. Прибавим надеваемые под настроение туфли на каблуке и получим возможность смотреть на некоторых сверху вниз. Затем волосы. От рождения они с сестрой – льняные блондинки у матери брюнетки, хоть какая-то информация об отце, но еще при жизни Гекаты девочки начали осветляться полностью до белого – много усилия для этого не требуется. Но не только бело-серебристый цвет причина внимания. Длина. В распущенном состоянии они достают девушке до колен, а с её высотой это далеко не мало. К счастью окружающих, обычно Арти заплетает себе косу, очень свободную сверху, так, что волосы даже лежат на плечах, а потому издали может показаться, что это все, что у нее есть. Почему же коса? В детстве у них с Гетой была очень милая привычка плести себе одну косу на двоих. Дальше глаза. Насыщенного зеленого цвета, с желтыми прожилками. К тому же взгляд у этой особы в последнее время сделался тяжелым и пристальным, изучающим. Так и думаешь «а не собралась ли она меня тут препарировать?» Впрочем, с учетом того, что формы и размера они совершенно совиного, воспринимать её всерьез долгое время трудно. А это очень раздражает саму Эфир. Фигура не плохая, телосложение тоже: Никс не тростиночка, ломающаяся на ветру, но и не качок, швыряющий парней через плечо. По ней видны попытки заниматься спортом, но не особо упорные – не смотря на характер, не позиционирует себя как борца, так что её сильные стороны это быстрая реакция, скорость и выносливость, но никак не физическая сила. Еще особые приметы..? Лицо совершенно обычное, разве что губы полноваты, а нос острый. Но, стоит отметить, что у Артемисии немало шрамов, оставшихся после аварии, один из них – на лице. Диагональная полоса около семи сантиметров от  виска ко лбу, обычно скрытая длинной челкой.
Порой вокруг Никс появляется холодная и пугающая аура.
Never sigh for better world
It's already composed, played and told
о.5 character
Артемисия из тех людей, с нравом которых не все могут ужиться. Пережив две серьезные потери быстро повзрослела, ведь никак по-другому в том мире, в котором ей пришлось вертеться.
Во-первых, она горда, знает свою цену и ценность, так что никогда не станет принижаться перед кем-либо. Но гордость её не перерастает в гордыню и завышенное самомнение, да и, во-вторых, не такая уж и дура, так что может просить помощи или объяснений, если нуждается. Что такого в просьбах и одолжениях? Ничего такого. В-третьих, довольно активна по своей жизненной позиции, а, в-четвертых, по своему добра и ратует хоть за какую-то справедливость, так что если в её власти будет помочь кому-то, то почему бы и нет? В-пятых, серьёзно относится ко всему, что происходит вокруг нее, потому обеспокоена положением и поведением нынешних индиго, не только тех, кто младше её, но и тех, кого просто считает менее разумным.
Порой может быть несколько ворчлива или шумна, когда раздражена.
Артемисии, по большому счету, плевать с высокой колокольни на то, что думают о ней другие – все оскорбления и претензии она выслушает с неизменным гордым, независимым и спокойным видом. Да даже, если вы правда её заденете, попадете в слабое место – вид её не изменится. Главное – держать лицо. Именно независимость от общественного  мнения с самого раннего детства стала причиной того, что их всегда звали странными. Девочек не волновало ничего, кроме друг друга, так что, оставшись одна, Артемисия определенно не выжила бы. Спасло то, что её не оставили, а сейчас она и подавно не может назваться одинокой. К тому же, дух Гекаты остался с ней как голос совести и разума, она часто говорит с сестрой, даже если находится в окружении других людей, к тому же силы свои держит в секрете, так что многие считают её сумасшедшей. На самом деле неплохо уживается с другими людьми, если их не пугают эти самые разговоры: умеет подстраивать, чувствовать общее настроение. Да и просто понимает, что не сможет жить в мире, не взаимодействуя с кем-либо. Истинных друзей у нее почти нет, тех, кому бы она рассказала о себе или Гете, историю о которой знают далеко не все в академии и потому, что дело это пытались замять, и потому, что просто приехали многие уже позже. Может быть веселой, к тому же обладает заразительной энергетикой, проще говоря, харизмой, но пользуется этим редко. По натуре своей лидер, но отказывается самореализоваться в этом направлении, пока не разберется с собственными душевными проблемами… А так: четко и ясно может изложить свои мысли, смела, быстро принимает решения и не боится взять на себя ответственность за последствия. Потеряв самое дорогое, что у нее было, поняла, что делать надо то, что хочется, и говорить тоже. Здесь и сейчас. А не жалеть потом об упущенных возможностях. Возможно, именно по этому всегда говорит правду, а если ситуация вынуждает лгать, быстрее просто откажется говорить. К тому же прямолинейна, скажет все в лицо не тая, может даже тон в процессе повысить, чтобы дошло лучше. Часто, даже, скорее, практически всегда грустит, но с легкостью может, скажем, переключиться на злость, если кто-то мешает её меланхолии. Обычно предпочитает словесные перепалки рукоприкладству, но бывали и случаи, когда просто вынуждать дать в лицо. Не переносит человеческой глупости, бедный человек, живущий в хроническом фейспалме, если выражаться современными понятиями.. 
Если обобщить все вышесказанное, выйдет, что Арти человек с переменчивым настроением, который все еще не может разобраться в себе из-за того, что полна страхов, а ее естественная вторая половинка, а не метафорическая, пять лет как мертва. А оставшаяся часть души, даже если забывается и начинает веселиться, потом ощущает вину перед ушедшей своей частью за это. Хотя Геката все эти четыре с лишним года говорит ей жить своей жизнью, помня о прошлом, но, не цепляясь за него.
Кстати о психологических проблемах. Страхи. Первым из них является большое количество крови, т.е. все больше царапины на пальце вгоняет Эфир в ступор. И второе: она боится лечить других с той самой ночи, когда не смогла спасти сестру, хотя сила целителя на инстинктивном уровне толкает её к пострадавшим.
о.6 powers
Медиум - такие индиго могут общаться с сознаниями умерших или людей находящихся в коме или в глубоком сне.
За Арти постоянно следуют духи. Это, порой, доставляет множество проблем. Неизменно за ней следует призрак погибшей сестры, голос совести для Арти, вторые глаза. Да и «уши в стенах». Остальные, кроме новеньких, не видят смысла вечно следовать за той, кто не может помочь.
Сделать что-либо с душами не способна, кроме как слышать, видеть и ощущать едва заметные холодные прикосновения.
Абсорбация – способность, дающая возможность впитывать в себя энергию каких-либо предметов. Это может быть электрическая энергия или энергия человека. При этом нет возможности потом использовать эту энергию, кроме как для себя любимого.
Путем физического контакта или очень близкого нахождения рядом, полуметр и меньше. Хорошо контролируется.
Целительство – способность прикосновением исцелять людей от различных болезней, ран и прочих повреждений организма. Требует высокой степени концентрации и больших затрат энергии. Чем выше уровень развития, тем более тяжелую травму и болезнь можно излечить. (индивидуальна)
Действительно высокий уровень развития, но осложняется страхом. Арти если и не спасет тяжелораненого, то может помочь ему продержаться до приезда врачей, к тому же ее абсорбация – идеальное дополнение к столь энергопотребляющей силе. Царапина для нее не проблема, как и трещина в кости, а вот с переломом уже вопрос, зависит от тяжести(ведь сила не рассчитана еще и на вправление костей, только на восстановление).
Обычно держит в секрете то, что касается её самой, но самой скрытой от глаз чужих остается медиум. Кто-то мог на себе ощутить действие абсорбации, а кто-то мог видеть, как Арти лечит животных, лечить которых, почему-то, не боится.
о.7 orientation
Гетеро
о.8 in addition
ˣ На 11 неделе беременности. Вполне счастлива и собирается рожать, осложнений не наблюдается.
ˣ Поскольку живет с учеными задолго до открытия Центра, Артемисия была первой зачисленной в ряды учеников и уже три года как сдала экзамен и получила справку о своей безопасности. Все это время отрабатывает положенное, помогая персоналу САЦИПИ. Практически тоже является ученой и знает о всем, творящемся здесь. Только вот с беременностью девушку из лаборатории перевели в архив, разбираться в старых документах и следить за личными делами – всяко безопаснее.
ˣ Все животные, кроме кошек, вот уже пять лет обходят девушку по широкой дуге.
ˣ Довольно умна, вместе с сестрой получала ускоренное образование и справлялась с ним, так что уже получила высшее. Естественник, больше всего любит химию.
ˣ Ей всегда снится один и тот же сон, где она наливает воду в стоящий вверх дном стакан.
ˣ Поскольку духам не нужен сон, Геката ночами путешествует по центру, так что Артемисия по утрам узнает намного больше, чем следовало бы. Секреты многих людей для нее вовсе не секреты.
ˣ Амбидекст. Всё режущее только левой рукой – иначе беда.
ˣ Косу перевязывает синей лентой, точно такая же всегда бантом повязана где-то еще, на шее ли, на руке ли. Немного заляпана кровью. За нее убить готова.
ˣ Мать и бабушка шведки, отец был итальянцем с Сицилии. Арти и Гета до пяти росли в Англии, всё оставшееся время в США.
ˣ Знает английский и шведский, немного разбирается в французском и немецком.
ˣ Однажды убила человека, помнит это… и совершенно не волнуется по этому поводу, потому что искренне ненавидит всех, кто не принимает сущности таких, как она.

Код:

<!--HTML-->
<style type="text/css">
.takeit { width: 448px; height: 25px; opacity: 0.85; position: relative; left: 0px; top: 15px; line-height: 20px; background-color: #fff; text-align: center; font-family: times; font-size: 9px; color: #111 text-transform: uppercase; letter-spacing: 2px;  overflow: auto; }
.leaveit { opacity: 0; -webkit-transition: opacity .6s ease-in-out; -moz-transition: opacity .6s ease-in-out; -o-transition: opacity .6s ease-in-out;}
.leaveit:hover { opacity: 1; -webkit-transition: opacity .6s ease-in-out; -moz-transition: opacity .6s ease-in-out; -o-transition: opacity .6s ease-in-out;}
</style> «»
<center><link href='http://fonts.googleapis.com/css?family=Raleway:100' rel='stylesheet' type='text/css'>
<div style="width: 500px; height: 200px; background-image: url(http://sd.uploads.ru/hbJfs.png);"><div class="leaveit">
<div class="takeit"><div style="width: 400px; margin: 0px 15px 0px 15px;">Амаранта «Танатос» Диниэр Ллевелин | Amaranthe «Thanatos » Dinier Llewelyn</div></div><div style="margin-bottom: 10px;"></div>
<div class="takeit"><div style="width: 400px; margin: 0px 15px 0px 15px;">26 лет, 02.07.2050</div></div><div style="margin-bottom: 10px;"></div>
<div class="takeit"><div style="width: 400px; margin: 0px 15px 0px 15px;"> Химера [специальный отряд Блэквуда]</div></div><div style="margin-bottom: 10px;"></div>
<div class="takeit"><div style="width: 400px; margin: 0px 15px 0px 15px;">Мутант. Некромантия, зов смерти (β IV) .</div></div><div style="margin-bottom: 10px;"></div>
<div class="takeit"><div style="width: 400px; margin: 0px 15px 0px 15px;"> Bingbing Fan</div></div><div style="margin-bottom: 10px;"></div>
<div style="height: 20px;"></div>
</div></div>

я - личность
Жизнь юной Диниэр никогда не обещала стать особенной. И грядущая судьба казалась простой и понятной. Да и откуда бы взяться мечтам о чем-то неожиданном, неведомом, если перед глазами всегда был пример родителей. Мать и отец любят друг друга и не скрывают этого, любят и её с сестрой, живут хорошо, душа в душу, не бедствуя, хоть и не с шиком. Откуда бы роскоши взяться в семье врача и преподавателя, пускай и в университете. Она думала, вырастет, будет как мама, лечить людей, встретит того самого мужчину, ничего сложного. Очаровательная детская наивность. Увы, с ней давно пришлось распрощаться.

В своих детских мечтаниях Амаранта была по-настоящему упорна - она не рассталась с ними даже тогда, когда поняла, что отличается от других людей. И почти даже не страшилась сил, что открыла в себе. Они ведь были частью её, а как можно отсечь часть себя? Боялась только реакции родителей, и потому поначалу о том, что в ее руках мертвые грызуны и насекомые начинают шевелиться и даже плясать, коль на то ее воля будет, знала только сестренка Мора. Возиться с мертвяками её, правда, не очень воодушевило, пахли те больно мерзко, и заразу легко подцепить, но не испугалась и не прогнала. Потом и родители узнали, когда и Моргана оказалась особенной. Но вот никто дальше - охота ли чувствовать себя клейменным бараном?

Жизненный опыт к восемнадцати годам несколько выбил из нее наивность. Здесь все было по чуть-чуть: и проблемы отца на работе, и болезнь матери, и необходимость вечно прятать свою сущность, хотя пользоваться силой тянуло неописуемо (из-за чего она и приобщилась к общению с духами), а молчать, видя на ком-то следы смерти - невыносимо. На фоне последнего признание родителей о том, что Моргана ей лишь единокровная сестра был даже почти не удивителен. Они давно заметили, что слишком не похожи, а разница в дате их рождения составляет всего несколько месяцев.
Мечту о врачебном образовании пришлось совместить со жгучим желанием быть ближе к силе. Молодая и симпатичная девушка, мечтающая стать патологоанатомом многих удивляла.

Когда ее способности стали достоянием общественности, Маре едва стукнуло двадцать три, и она еще даже не успела выпуститься и приступить к работе. Нелепая случайность, маленькая неосторожность - и целое море чужого страха напополам с отвращением. Какие интересные оскорбления она услышала тогда в свою сторону... Конечно, то, что стало известно нескольким, превратилось в достоянием общественности быстрее ветра. Ей заинтересовались. О, как ей заинтересовались! И каждому нужно было свое. Кому-то ̶ штрих код на ее шее, кому-то ̶ наказать за использование сил и их сокрытие, кому-то ̶ самое страшное ̶ разобраться, докопаться до сути, отчего же от простого желания одной известной особы мертвые тела становятся по стойке смирно, ожидая приказов. Или, может, им было интереснее изучить феномен души, призраков, с которых она тоже имела право требовать? Кто знает. Интересную добычу у ученых увели прямо из под носа. Перспективу вступления в "Химеру" Амаранта встретила как милость свыше, чего бы от нее не потребовали. И она честно поведала о том, что может. И о том, что хранила в тайне даже от семьи. Призраки ведь, если задуматься, не знают усталости, им не помеха стены и приборы... и все, что они увидят и услышат - они обязаны рассказать, таков приказ. Это тяжело, конечно, но не зря ей дали прозвище Танатос.
___
Амаранта всегда относилась к числу людей, не обделенных гордостью и чувством собственного достоинства, но в то же время эти черты в ней не гипертрофированы. В общении, если вам не довелось застать ее за работой, достаточно проста, но несколько закрыта - про себя говорить не любит и быстрее перескочит на другую тему или начнет рассказывать такие очевидные небылицы, что даже неловко становится. Труповодка, как ее пытались оскорбить порой, в действительности человек не злой, обиды забывает быстро и умеет прощать. На первый раз. На второй - делает соответствующие выводы, ибо достаточно умна, чтобы миллион раз не наступать на одни и те же грабли. Не лишена многих женских качеств, таких как любопытство, умение сострадать, желание о ком-то заботиться. Может показаться странным, но Мара, проводящая много времени в обществе покойников и духов, спокойно относящаяся к смерти как к явлению, не любит причинять вред другим и уж тем более мало хочет, чтобы кто-то раньше срока становился ее подопечным. Несколько лет в составе Химеры несколько примирили ее с этой необходимостью, а так не научили определенной доли циничности и умению смотреть на ситуацию не сердцем, а холодным рассудком... Но, тем не менее, Амаранта искренне рада, что основная её работа состоит в разведке, а если и случается оказаться на оперативном задании - то в тылу, натравливая на жертву их собственных павших соратников. Отдать приказ убить и самой держать оружие в руках - разные вещи. На счет последнего, она едва ли смогла бы хладнокровно убить, пускай и жизнь свою точно станет защищать. Как и жизни тех, кто ей дорог.
Что уж таить, жизнь в составе отряда, изначально тяготившая ее, с годами стала казаться правильной, и едва ли она уйдет, представься вдруг такая возможность. Впрочем, едва ли она представится.
открой личико
если я вам понадоблюсь - ищите в icq 474-484-733

пробный пост

          Allen Walker         
ʻʻIf i can't be a saver, then a want to be a destroyer that saves lifes. ʼʼ

Аллен Уолкер (Рэд; Неа Д. Кэмпбелл) ❖ D.Gray-man ❖ Человек (Экзорцист, Ной) ❖ 16 (50+) ❖Jack Haiiro
        up in the air       
ʻʻechoes from the otherworld turn horizons into endless ever presentʼʼ

Раньше Аллен считал, что он знает себя, знает свою историю. Историю безымянного подкидыша и бродячего клоуна. Сейчас он уже ни в чем не уверен. В самом начале, у него даже не было имени. Один из тех детей, что предоставлены улице и самим себе, он откликался на кличку «Ред» просто по тому, что так сложилось. Люди не любили его, ребенка с уродливой красной рукой, а он в полной мере отвечал им взаимностью. За свою грубость «Рэд» частенько бывал бит, но  не обращал на это внимания. Он не помнил родителей, не знал их заботы, но не испытывал ненависти от этого – тогда понятие семьи было для него чем-то слишком абстрактным. Все же, он был всего лишь ребенком, и искал тепла. У того пса был теплый язык, и сам он весь был такой ласковый, доверчивый. Совершенно не боялся Реда и его руки, позволял гладить себя. Его забили насмерть. Судьба, которая могла ожидать и самого мальчика. Земля для могилы была промерзшей, и весь мир был холоден. Они познакомились над трупом пса по кличке Аллен. Мана был всего лишь бродячим артистом, клоуном, как скажут позже, немного не в своем уме. Не важно. Мана стал его отцом. Мана дал ему имя. Мана дал ему день, в который он будет отмечать свой день рождения. Он сделал его Алленом. Больше не было холодно и одиноко. У него была семья и он любил своего приемного отца. Пусть у них не было постоянного дома, и больших денег тоже не водилось, эти трудности ничуть не омрачали их радости. Со временем Аллен и сам научился акробатике и трюкам, не смотря на то, что левая рука не хотела слушаться. Они жили в своем мире, придумывали свой язык и символы, видели разные города. Вместе. Они были счастливы. Пока одним зимним днем жизнь не забрала Ману у десятилетнего Аллена. Он знал, что такое смерть. Но никак не мог поверить в то, что отца нет. Что этот могильный камень – его. Что под землей, припорошенной снегом – тело. В мире снова было холодно, и не потому, что кладбище продувалось всеми ветрами. А потом появился он. Человек? Дьявол? Монстр? Тот, кто сказал, что поможет вернуть Ману, сделав его акума. Аллену надо только позвать, от всего сердца. И он позвал. «Будь ты проклят!» - вот что он услышал от… от монстра, в которого сам превратил своего отца. Удар когтей пришелся на левую сторону лица, зацепив глаз. «Я люблю тебя, Аллен» - вот, что он услышал от Маны… прежде чем его левая рука, пробудившись, не уничтожила акума. Он плохо помнит, что было дальше. Его подобрал человек с алыми волосами, который рассказал о том, что эта уродливая рука – оружие, спасающее души из заточения. Тогда это не интересовало Аллена. Он не очень любит вспоминать месяц лихорадки и все, что было после. Как ему пришлось смириться с тем, что он сначала сделал отца монстром, а потом сам же и убил. Убил самого дорогого человека, что был у него. И превратил в монстра. Что из этого хуже? Мысль перекатывалась от одной к другой. Пока ему не напомнили слова, которые всегда говорил Мана. ʻʻНикогда не останавливайся. Продолжай идти вперед.ʼʼ И он продолжил идти вперед, проклятый, поседевший, но с теперь послушной рукой-оружием. Ему дали фамилию погибшего отца, а сам мальчик взял маску его личности, из грубияна в мгновение превратившись в английского джентельмена. Аллен видел души, заключенные в акума, души страдавшие так же, как страдала душа Маны. Его проклятие стало тем, что дало смысл жить дальше. Он хотел уничтожать акума, чтобы спасать души. Он хотел освободить их все. Бедные мертвецы, чей покой потревожили, они не заслуживают этой боли. Жизнь с генералом Кроссом, который признал его своим учеником, отличалась от той, к которой Аллен привык, путешествуя с отцом. Абсолютно. Его учитель не особо жаловал орден и, видимо, саму мысль о том, что у него есть подопечный. Наверное, мальчик должен был постигать науку быть экзорцистом… Нет, прекрасную форму Уолкер, конечно приобрел, и даже научился пользоваться своей Чистой Силой, только вот путь к этому был извилист и тернист. В основном потому, что наставник оказался дамским угодником с задатками алкоголика, привыкшим жить на широкую ногу, оставляя за собой вереницу долгов. О, на все годы обучения необходимость расплачиваться за Кросса стала главным кошмаром маленького Аллена. Но он привык и к тому, что они останавливались в борделях или у любовниц Кросса, и ко всему остальному. Хотя, пожалуй, никакой другой экзорцист не сможет похвастаться таким набором, как устойчивость к выпивке, способности профессионального шулера и широкий ассортимент грязных уловок, на которые он насмотрелся, спасая свою жизнь от кредиторов. Так продолжалось до тех пор, пока в Индии учитель не объявил пятнадцатилетнему Аллену о том, что тот уже имеет право называться экзорцистом и должен оправиться в главное управление Черного Ордена. Не то чтобы он знал, где оно, но молоток по голове оставлял мало шансов вставить хоть слово. Спустя несколько месяцев, ввязавшись в несколько передряг и даже очередную встречу с Графом, Аллен добрался до управления Ордена. Где добрым словом помянул учителя и за его «рекомендательное» письмо, и за то, что тот с легкой руки упустил несколько очень важных деталей. Мог бы и предупредить, какие там все странные. Уолкер знал, как уничтожать акума, но в остальном жизнь экзорциста оказалась новой, странной и непривычной. Еще и Хевласка назвала его «Разрушитель времени». С ходу и не решишь, как к такому относиться. Первая же миссия оказалась для него тяжелой, не только из-за более сильного врага, но и из-за расхождений во взглядах с напарником, Кандой. Аллен всегда умел сочувствовать, и он не тот человек, который готов кем-то пожертвовать, лучше уж сделает это сам. Жаль, что его силы не хватило, чтобы защитить куклу, но он сделал все, чтобы те двое исполнили свое обещание. Он вернулся из Италии в Орден чтобы услышать что-то совсем для себя непривычное: «с возвращением». Как будто он вернулся домой. Хотя дома не было ни у бродячего клоуна, ни у ученика генерала. Следующим запоминающимся заданием для него стал немецкий городок, потерянный во времени, где они встретили Миранду. И Роад. Ноя. Человека который не человек, человека на стороне Тысячелетнего графа. Сильную и жестокую Роад, которая выколола ему глаз, издевалась над ними, уничтожила души акума, а он все равно не смог убить её. Потому что она была человеком, а Аллен никогда не мыслил себя убийцей. Он тогда сильно провинился перед Линали, потому что защищать самого себя именно то, о чем Уокер думает в последнюю очередь. Все годы, что он знал о существовании акума, Аллен был проклят и видел их души. Мир, который другие назвали бы адом, для него привычный. Но временно лишившись глаза, он больше не мог понять, кому верить. Где вокруг него люди? Кто враг? Оказалось, быть обычным экзорцистом очень тяжело. Он хотел защищать людей, но любой их них мог оказаться не человеком. Но отступать поздно и некуда. Глаз полностью восстановился только в Румынии, где они встретили своего нового товарища-экзорциста, когда искали генерала Кросса. Уолкер, пожалуй, лучше других в команде осознавал, как трудно поймать учителя. Вся надежда была только на Тимкампи. Восстановившийся глаз «развился», и благодаря этому Аллен мог видеть акума даже за пределами взгляда обычного человека. Разумеется, это было полезно, но желая защитить людей и спасти души, постоянно сражаясь, он совсем не щадил себя. В Китае они получили очередную зацепку о Кроссе, но не утешительную – генерал отплыл в Японию, но корабль затонул. Можно бы было уничтожить его таким образом? Совершенно точно нет. Они едва отплыли, когда столкнулись с целой армадой акума. Тогда-то Аллен и узнал от Линали, бедной Линали, которая не должна была видеть такие вещи, что Орден готов на все, чтобы победить в войне. Даже на жестокие эксперименты, в которых умирали дети. У него не было времени думать об этом. Все, что хотел Аллен, это защитить людей от Сумана, ставшего Падшим, человеком, которого отвергла Чистая сила. А еще он хотел спасти самого Сумана, ведь он был их товарищем. Пусть даже он и предал «Бога» и своих друзей. Уолкер буквально прыгнул выше головы, чтобы спасти его, сам чуть не умер, но смог вернуть бывшего экзорциста в нормальный вид. У него ведь есть семья, дочь, он хочет жить. Суман хотел жить! Но от него осталось лишь тело без души. И то через секунду разлетелось ошметками, а затем взвилось в небо бабочками. Фантасмагоричная картина в бамбуковом лесу. Возможная, если за твоей спиной стоит Ной. А все, что Аллен смог – это спасти Чистую силу Сумана. Не его самого. И даже не себя самого. Он думал, что умрет. Что умер. Он чувствовал дыхание смерти на своем лице, чувствовал боль и то, как кровь наполняет грудь. Это не удивительно, если тебе оторвали руку и распылили ее, оставив без оружия. Это не удивительно, если тебе оставили дыру в сердце. Но его Чистая Сила не исчезла. И сам Аллен не умер. Он по прежнему хотел идти вперед, хотел уничтожать акума, спасать души, даже не смотря на то, что ненавидел «бога», который сделал такое с Суманом, который допускал, чтобы детей превращали в Падших. У него была надежда, что рука восстановится. И проклятый глаз, изнывавших от жажды, ищущий новых жертв. В конце концов, Бак был прав. Он не человек, он оружие. Он действительно хочет уничтожать акума. Это цель его жизни. Он ведь экзорцист. Просто Аллен забыл еще кое о чем важном, о людях, о своих друзьях, об ордене. А когда вспомнил, все стало на свои места, и рука вернулась. Новая, другая, сильная. Коронованный клоун. Эта сила подходила ему идеально: одна рука для акума, другая для человечества. Уолкер попал прямо на поле боя, воссоединившись с друзьями с помощью Ковчега. Разбираться в ситуации это то, на что у них никогда не было времени, он только едва узнал о том, что не только его сила странная, раз спасла носителя, но и Линали, как земля ушла из-под ног. В самом прямом значении этого слова! Ковчег встретил экзорцистов разрушениями и обещанием скорой гибели. А Тикки, парень, которого он однажды обыграл в покер до трусов и парень, оторвавший ему руку, обещанием спасения на вершине башни. Это была совсем не веселая игра на перегонки со временем: старый Ковчер рушился, а в комнатах ждали Нои, сильные и почти неубиваемые. Им пришлось сначала оставить позади Канду, а потом и Кроули, хотя Аллен с куда большей бы охотой сам остался, позволяя друзьям идти вперед. Но свой бой он нашел тоже, все с тем же Тикки, что намеревался завершить начатое. Ему не хотелось убивать Микка, человека, пусть и ноя, но ведь человека же! И тогда, едва не погибнув вновь, Уолкер смог использовать Меч Экзорцизма. Ведь уничтожить зло в человеке значит убить в нем Ноя, а не будет его, не будет и врага. Он даже собирался забрать бессознательное тело Микка, когда все закончилось, и Лави победил Роад. Никто не понимал его доброты, как и всегда. Но все пошло у чертям. Все смешалось в одну большую круговерть: и обезумевший Тикки, чей Ной совсем не умер, и появление учителя, и Лави, падающий в бездну, и Линали, которую он едва смог поймать. У него совсем не было сил, и Аллен мог думать только о друзьях, которых потерял здесь. Он, наверное, впервые ненавидел. И кинулся на Графа, что чистой воды самоубийство. Учитель спас, больно надавал по шее за идиотизм и силой выпнул в странную комнату, велев играть мелодию. Аллен никогда раньше не играл на фортепиано, он ведь клоун, а не музыкант. Но там отражение ему заменяла тень, и она говорила – в нем Песня. А в Тимкампи – Партитура. Партитура с теми самыми символами, которые они когда-то с Маной придумали вместе, выводили на снегу. Как? Почему? Мир в сотый раз за день стал с головы на ноги, но время поджимало. И Аллен играл. Играл и думал о том, чего он хочет. Домой, в орден. И чтобы все были живы. Чтобы они все вернулись домой. Ковчег стал прежним, вернув все, что взял. Они вернулись. Только слишком много вопросов осталось без ответа. Он – исполнитель, которого оставил после себя загадочный 14-ый Ной, человек, которого не должно было быть. Тень за спиной в отражении не внушала ничего хорошего. Приставленный наблюдатель – тоже. Орден ему уже не верит, да и самому себе верить становится все труднее, как бы Уолкер старался не думать о плохом и не забивать себе голову тем, на что не сможет найти ответа. Ответы были у учителя, но Кроссу, впервые за долгие годы вернувшемуся в эти стены, запретили видеться с учеником. Все они хотели просто немного мирных дней в безопасности, залечить полученные раны и решить, что же делать дальше. Тысячелетний граф не дал им такой возможности, продемонстрировав, как легко может проникнуть в Орден и посеять там хаос. Нои и акума в запечатанной лаборатории, черепа, ценных завод. Казалось, они справятся, они защитят дом, они спасут застрявших в плену ученых. В управлении было достаточно экзорцистов и все генералы, а благодаря вратам Аллена они могли попасть сквозь барьер. Фактически, они победили, завод был сломан и Ной остался ни с чем, надо было лишь добить остатки акума и эвакуировать людей. А потом Аллен увидел его. Самое отвратительное существо из тех, что доводилось. Не внешне, нет. Душа этого акума больше напоминала фарш, вывернутые наизнанку человеческие внутренности, она кричала и агонизировала, не в силах даже молить о спасении. Как нечто подобное вообще могло существовать? Благодаря Джонни он смог собраться. Он смог вспомнить цель своего существования – спасать. Взяв себя в руки, Аллен вступил в бой… чтобы тут же проиграть. Он был на столько безнадежен, что Линку пришлось спасать его. Бесполезный и никого не защитивший. Тело не слушалось, и только чистая сила двигала его. Но даже если бы пришлось умереть, Уолкер хотел сделать хоть что-то, защитить оставшееся. Тех, кто еще жив. В голове никак не укладывалось, что все могут быть мертвы: и ребята из научного отдела, и историк, и другие экзорцисты. Даже учитель. Линали снова пришлось сражаться, потому что Аллен был недостаточно силен для победы. Они победили. И многие оказались живы. Но он хорошо запомнил то чувство. Инцидент с зомби во время переезда лучше не вспоминать. Никогда. И больше не доверять Комуи варить зелья. Тоже никогда. Благодаря силе Исполнителя и Ковчегу, Орден переехал на новое место, но Аллен испытывал лишь беспокойство. Плохое предчувствие не подвело, ему дали поговорить с учителем. Так ли легко поверить в то, что ты исчезнешь? Что в тебе живет что-то постороннее? Что ты не можешь защищать своих друзей, потому что сам для них опасен. Кросс сказал, что он не просто исполнитель, что он сам 14-й Ной, носитель личности… брата Маны? Брат Маны был Ноем? Что за бред? ʻʻЭто не… не честно. Когда Мана сказал: «Я люблю тебя», он сказал это… Мне? Или кому именно?ʼʼ Как бы то ни было, он не собирался и не собирается сдаваться на милость чужой воле. Продолжит идти вперед, как и обещал. Это был последний раз, когда Аллен видел учителя. Он видел и кровь, и разбитую маску, и «Правосудие» оставшееся без хозяина. Но до конца так и не поверил в его смерть. Миссия во Франции была тяжелой. А были ли у них другие задания? Нет. В пылу боя Уолкер как всегда использовал свой меч и шел на все, чтобы одолеть четвертый уровень. Он в самом деле забыл о словах Кросса, о том, что он сам Ной. Меч, вошедший в тело, не должен был причинить боли тому, в ком нет зла. На память о собственной глупости у него остался уродливый шрам через всю правую половину тела. Чего бы ему это не стоило, хорошо, что они сумели спасти этих детей и настоятельницу. Тимоти и матушка напомнили ему собственное детство… которое уже не причиняло такой боли, как раньше. В тот раз их спасти люди, которые позже назовутся «Третьими», и Уолкер при всей своей доброте невзлюбил полулюдей-полуакума с… первого неудачного полета в стену. Его по-прежнему никто не понимал, и судьба душ акума, которые уничтожаются не Чистой Силой, оставалась загадкой. Вряд ли они обрели покой. Это было неправильно. У «Третьих» был странный взгляд на мир, жизнь и смерть. Особенно с последним Аллен не собирался мириться, но очередное нападение Ноев привело их всех в Североамериканское подразделение. Думать, что ты не уступишь, это одно, и совершенно другое – неожиданно потерять контроль, и вот уже кто-то другой двигает твоими руками, говорит твоим ртом странные слова. Аллен знал, что Канда странный, и это надо читать как «заносчивый ублюдок». Но они поладили. Аллен знал об экспериментах по насильственной синхронизации. После общения с Левелье трудно было испытывать какие-то иллюзии в отношении руководства Ордена. Но одно дело знать, а другое видеть и понимать, насколько ужасные вещи происходили и в прошлом, и сейчас. Экзорцист умер? Отлично, давайте сделаем из его мозга нового, искусственного! Все сходят с ума? Сделаем новых. Получилось? Отлично, отправим детей умирать снова и снова, в бесплотных попытках синхронизации. Что-то пошло не так? Устраним образец, и все равно, что он прожил уже полгода и стал личностью. Нельзя рисковать. Это было похоже на бред. На какой-то странный горячечный бред, и в то же время это была правда, это были воспоминания его друга. Не удивительно, что с такой жизнью Канда вырос не самым добрым человеком. Влезая в битву двух чудовищ, даже из самых лучших побуждений разнять идиотов и всех спасти, надо быть готовым к последствиям. Муген вошел в тело Аллена легко, но очень больно. Они впервые встретились лицом к лицу. Если так можно сказать о двух личностях в одном теле. Ноя звали Неа. И понять, к чему тот стремится, совсем не получалось. Чем бы все закончилось, если бы не разрушеный барьер и проклятый глаз? Лучше не думать. Аллен все же смог помочь Канде и Алме хоть в чем-то, при этом отлично понимая, что идет против ордена, идет против приказов Левелье. Жаль только, Линк не дал спасти Токусу. После увиденного, Уолкер уже не смог бы жить как раньше. Ему и не собирались давать шансов, заключив под стражу. Это было закономерно. Память пробуждалась, слабость давила, и трудно было сказать, когда экзорцист сменится Ноем. Стоит один раз подумать, что хуже быть не может, как жизнь с удовольствием подсказывает: может. Мало удовольствия, когда тебя уничтожают изнутри. Еще меньше, когда незнакомый подозрительный мужчина пытается с тобой «слиться». Хуже только когда он оказывается чудовищем и предпологаемым убийцей учителя. Завершающий аккорд – когда его тебя спасают Нои, твои враги и те еще чудовища по своей сути. Чистая сила – вполне может быть чудовищем. Нои – тоже. А он же Аллен, экзорцист и Ной, он дважды чудовище. Именно по этому он ушел из места, которое считает своим домом. Чтобы никому не навредить. Чтобы бороться за свою личность. Чтобы продолжать идти вперед.

    remember your life   
ʻʻi don't mind the people staring, 'cause i know they never see me anywayʼʼ

человеческие - Ест за десятерых и не толстеет - Страдает топографическим кретинизмом - Превосходный карточный игрок и шулер, акробат и клоун. Имеет навыки уличных выступлений и всегда заработает себе на жизнь. - Приспособлен к бродячему образу жизни, умеет скрываться - Амбидекстр - Профессиональный стрелок, владеет мечом на высоком уровне и рукопашным боем - Хорошо видит в темноте - Обладает анормально высокими физическими показателями и силой воли. - Играет на пианино, хотя не учился этому - Проклятый собственным приемным отцом, Аллен имеет особый левый глаз, помеченный шрамом и пентаграммой на лбу. Проклятие позволяет ощущать акума и видеть заточенные души, а так же реагирует на семью Ноя. апостол бога Оружие против акума, Innocence | Чистая сила паразитического типа, именуемая -- или же Джокер Бога, который заменяет Аллену левую руку. В неактивном состоянии выглядит как рука с темно-бордовой кожей, черными ногтями и узорами на плече, очень прочная. В активированном состоянии рука преобразуется в подобие лапы с длинными, порядка 25-30 см., стальными когтями, а самого Аллена покрывает белый плащ с маской, защищающий от мощных атак как самого носителя, так и находящихся рядом людей. Используя Чистую силу, его физические параметры выходят за рамки человеческих, и тело выдерживает большие повреждения, не получая фатальных ран даже пробивая собой стены. Коронованный клоун имеет множество атак, направленных на уничтожение акума. Поскольку «плащ» является особой материей, Чистой силой, он способен удлиняться и выпускать ленты, позволяя хватать предметы и людей, а так же удерживаться на поверхностях для этого не предназначенных. Аллен способен использовать --, на это время оставаясь без своей левой руки. Это необычайно широкий меч почти в человеческий рост, ударом которого можно уничтожить даже здание. Меч не вредит людям физически, но наносит урон злу внутри них и злым существам. Человек, зло в котором было уничтожено, испытывает страшную боль и получает внушительный шрам; сам Аллен однажды пострадал от своего оружия. Будучи частью его организма, может быть в любой момент заменен на руку и обратно, а так же телепатически призываться к владельцу. Его Чистая сила неоднократно проявила черты разумности, реагируя на опасность, даже если хозяин без сознания, а так же исцелила дыру в его сердце. Инносенс и Аллен тесно связаны между собой, до такой степени, что Коронованный Клоун не отвергает его, не смотря на пробуждение генов Ноя. ной Аллен – носитель памяти и личности прошлого 14-ого Ноя, Неа, хотя его пробуждение как члена семьи еще не завершено и он не имеет многих способностей им характерных. И, поскольку Неа является частью Тысячелетнего графа, это делает и самого Аллена его частью, пускай он того и не осознает. Уолкер старается не сдаваться и сохранить собственную личность, но, тем не менее, 14-ый иногда захватывает его сознание, в моменты, когда экзорцист слаб. Аллен видит сны о прошлом личности, поселившейся в его голове, а так же видит тень памяти Ноя за своей спиной в зеркале. Как унаследовавший право «Исполнителя» или «Музыканта» в данный момент является единственным человеком, управляющим Белым Ковчегом. артефакты --, или просто Тим. Голем, созданный Неа и учителем Аллена, верный и незаменимый летающий спутник. Природа его создания неизвестна, так как он восстанавливается после практически любых повреждений, проявляет подобие эмоций и эмпатии, реагируя на обстановку вокруг. Тимпампи даже научился есть, хотя не нуждается в этом, а просто подражает хозяину. Тим записывает все, что происходит вокруг него, и может воспроизвести это в виде голограммы. Его вес крайне велик и, не смотря на небольшой размер, он может поднимать тяжелые вещи. А так же больно кусаться и прогрызать стены. Имеет отличные способности к поиску и может изменять свой размер. Является носителем партитуры Музыканта и нескольких магических заклинаний. --, принадлежавший семье Ноя до того, как Неа повредил его, это мифическая родина всего человечества, уцелевшая после великого потопа. После создания Черного Ковчега, Аллен остался единственным человеком, способным контролировать Белый. Ковчег выглядит как гигантский куб, висящий в небе, однако внутри он похож на большой белый город в среднеземноморском стиле, с высокой башней в центре. Воспроизводя в голове мелодию, Уолкер может создавать дверь из него в наш мир, а оттуда телепортироваться в любое другое место. Этими вратами можно пользоваться неоднократно, главное знать их номер и найти нужную дверь в городе. Однако, нужно, чтобы дверь открыли изнутри, чтобы посторонний вошел в давно поставленные врата. Комнаты внутри -- могут быть не соединены с каким-то реальным местом, но являться своего рода субпространством не похожим на комнату, со своими вещами, зданиями и ландшафтом.

akira_amaia

nope

пример поста

Кто бы мог подумать, что Гленна решит проводить Зенобия Песней? Ровное и красивое пение ненадолго разнеслось над едва образовавшейся после боя поляной. Ничего, казалось бы, примечательного, но сам факт был для нее настолько человеческим, что у Эсфирры мурашки пробежали по спине. О, сама бы она хоть и могла похоронить его как простая смертная, но у и в мыслях не было возвращаться к чему-то действительно человеческому. Люмины, на взгляд Эс, в целом находились вне всяких правил, это касалось не только элементарных законов, которые теперь могли устанавливать они сами, огромное множество норм морали и этики так же отныне их не касались. В их обществе не было никаких традиций и обычаев, если не считать за них стремление воткнуть нож в спину ближнему своему. Они просто оставили все это, забыли, перейдя на другой уровень. И уж тем более Люмины не нуждались в каких-либо религиозных изощрениях, к чему они тем, кто может почувствовать благословение господне, лишь закрыв глаза и прислушавшись к растекающейся по телу силе, дарованной им их Богом. Поэтому действия Аквел казались ей… странными. Непривычными. Не то чтобы неправильными, но все равно вызывающими легкое недоумение. Вообще странная эта Энегленна, с какой стороны на нее не глянь, на какое действие не обрати внимание. Уайлеан совершенно не понимала, что творится в этой рыжей голове и, пожалуй, ее это самую малость беспокоило и раздражало. Коли им  суждено драться в будущем она бы предпочла понимать мотивы действий врага или хотя бы иметь представление о его сущности, хоть что-то. Но логика Аквел оставалась для нее загадкой. Очень интересной загадкой, и потому Эс не пожалеет времени, чтобы узнать о ней все. О, в твердыне всегда есть к кому обратиться, если тебе нужна информация, куда уж без этого. Глаза и уши братьев ее и сестер укрыты по всему замку, слухи разносит ветер и сквозняки, а человеческие слуги в неприметных серых тряпках именно то, на что многие не обращают внимания. Не их полета птицы. А ведь тоже слышат.
Пламя легко, как-то даже поразительно просто и тихо поглощало тело Люмина. Всматриваясь на последок в застывшее лицо мужчины, Эсфирра пыталась представить на его месте себя. Сегодня удача была на ее стороне, вот и все. Такой ветреный и непостоянный фактор – но именно ему она обязана жизнью, глупо было бы отрицать. Не сила, не ум, не семена в груди. Она могла умереть так легко. Она, Люмина, наделенная благословлением Моуда… Это даже смешно – они столь сильны, и их жизни столь же хрупки и ненадежны. Как же мудр их Бог, давший любимцам своим способ возвращаться вновь и вновь, наверняка знавший, что злейшими врагами его детищ будут Хранители, но самыми ужасными – они сами. Стоит вернуться «домой», ступить под величественные и причудливые своды архитектурного безумства, как тебя окружит сотня смертельных опасностей с привлекательными лицами.
- Верно,- кривая улыбка без капли радости. Не важно, какова судьба тела, в котором уже нет души. Да и тела то, по сути, уже нет, угли костей поглотила жадная земля.
- Но мы скажем: удачного перерождения, Зенобий. И до новой встречи,- и в голосе куда больше искренности, чем до этого. Забавное дело, Уайлеан, как и другие, всегда готова наиболее жестоким образом избавиться от брата или сестры, только ради силы и могущества, или потому что тот будет мешаться под ногами при достижении цели, но ненависти к ним при этом не ощущала. Злость, раздражение, порой презрение и целый букет подобных веселых ощущений, но не ненависть. Они очень причудливое общество, но все же в чем-то единое. Особенно более слабые перед лицом сильнейших. Инстинкт самосохранения, тут уж ничего не попишешь. Будь ты хоть тысячу раз самоуверенным храбрецом с не дюжей силой – оказавшись пусть даже под мимолетным взором Клатресс – тут же побежишь куда глаза глядят, поджав хвост, коли такой имеется. В толпу, где, может быть, не заметят, не обратят внимания. Хотя Эсфи кажется, будь на то желание сильнейшей Люмины, она бы разобрала на составные части всех завсегдатаев малой гостиной или добрую половину обитателей бальной залы. На фоне Аркхоука, их бесспорного и бессменного главы, просто осознаешь собственную ущербность и слабость. На фоне Клатры осознавать что-то невозможно, разум застилает страх и стремление выжить. С таким непростым домом уже ничего другого не надо. Потому что эти двое не единственные, кто отличаются, пусть и наиболее яркие.
Вместе их более ничего не держало – этот лес не увидит новой битвы. Не сегодня. Эсфирра ничего не предпримет, смотря в спину удаляющейся Энегленне. Рыжие пряди окончательно пропали среди густой листвы. Словно ее и не было. Но Ведьма, посмевшая украсть честно добытые трофеи Эс, не иллюзия и не галлюцинация. Она есть. И они еще встретятся в борьбе за семена, за силу и власть. Уайлеан будет готова к этой встрече. Позже. Сейчас желание разрушать и убивать слишком сильно, как бы глубоко его не загнал разум. И потому она не вернется сегодня в чертову змеиную нору, где в словесных баталиях нужны холодный рассудок и изобретательность. Её путь лежит к городу людей. И ветки из головы она не вытрусит, и рваное тряпье, едва прикрывающее соблазнительное тело, не прикроет. Замечательная приманка. Кто-то в этом городе уже мертв. Просто еще не знает об этом.

۞

OMNIA SINERA ÁRCAN
ОМНИЯ СИНЕРА ÁРКАН☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆

ДАТА РОЖДЕНИЯ, ВОЗРАСТ 01.05.1992, 26; МЕСТО РОЖДЕНИЯ США, г. Вашингтон; ПРОФЕССИЯ В прошлом – генетик, участвовавший в программе «Панацея». Ныне повар;

ГРУППА Военное поселение; ОРИЕНТАЦИЯ Гетеросексуальна; ВЫБРАННАЯ ВНЕШНОСТЬ Astrid Berges-Frisbey;

☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆USEFUL SKILLS
ПОЛЕЗНЫЕ НАВЫКИ

ОРУЖИЕ: Холодное – II. Имеет талант к использованию мелкого оружия, который развила за последние годы. Любит все, начиная от ножей, в том числе и кухонных, и заканчивая ножницами; Огнестрельное – I. Знает где дуло, спусковой крючок и жертва. Пару раз держала в руках. Спасибо, на этом все. ИНВЕНТАРЬ: Оправдывая гордое звание параноика, всегда ходит с небольшой водонепроницаемой сумкой. В ней: черный маркер, складной нож, ножницы, кусачки, зажигалка, покрытые парафином спички, компас, часы, свисток, налобный фонарик на аккумуляторе, обычный ручной, зеркало, бутылочка перекись водорода (100 мл), бинт, лейкопластырь, моток нитки с иголкой, изолента, набор булавок и карабинов, бутылка воды, один сухпаек (только продукты, горючее и обеззараживатель); РУКОПАШНЫЙ БОЙ: I. Даст в коленку и убежит;

МЕДИЦИНСКИЕ НАВЫКИ: II – отлично знает строение и особенности человеческого тела, его возможные реакции и их причины. Однако практический опыт заканчивается на перебинтовке неглубокой раны. Неплохо осведомлена о лекарствах; УМСТВЕННЫЕ СПОСОБНОСТИ: IV – начитанная особа, ученый в прошлом. Обладает довольно подвижным умом: способна к быстрому анализу, подбору альтернатив и поиску выхода из ситуации. В экстремальных ситуациях соображает быстро и не паникует, оставляя эмоции на потом. Проницательна, видит закономерности и первопричины; КОММУНИКАТИВНЫЕ СПОСОБНОСТИ: I (потенциально как минимум III) – вследствие моральной травмы и комплекса вины нарочно отгородилась от общества, сведя все общение к минимуму, тиха и безропотна. В случае «пробуждения» может активно поддерживать общение с большим количеством человек, вызывая к себе если не доверие, то отсутствие подозрений, заражая своими эмоциями;

☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆STORY OF MY LIFE
ОБЩАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Жизнь проносится мимо, картинка за картинкой, событие за событием. Стремительно и неумолимо. Словно пейзажи за окном поезда дальнего следования. Вроде бы можно выйти на любой остановке, но родители купили билет до конечной и забыли сказать, где же он, этот конец. Сойти раньше следовало бы, наверное. Но тогда было жалко, сейчас уже поздно. Так куда же едет поезд, в ад или новый мир? За окном руины.

Семья ученых в ее случае оказалась приговором. Приговором всему нормальному и обычному в грядущей жизни. Да и глупо было бы ожидать скучной судьбы той, кого назвали Омния. Брату повезло еще меньше - его назвали Фатум.
Воспоминания о детстве подернуты дымкой времени, и память услужливо подсовывает только счастливые моменты: заботливые руки тети, брата, с удовольствием поглощающего ее  первую стряпню, лопоухого щенка, редкие мамины похвалы и папины подарки не по возрасту. О, это ведь было так трудно, сообразить, что нужно маленькой девочке! С сыном было проще. С Фатом все и у всех было проще, он ведь такой замечательный. Маленький гений.
Сколько Омния себя помнит, она всегда завидовала ему. Она хотела быть такой же умной, значимой, хотела, чтобы ее хвалили родители, чтобы они замечали ее, черт возьми! Но это было бесполезно, всегда бесполезно. Классический пример, он был одарен от природы, она была старательной. Со временем Ния стала считать, что заниматься чем-то до потери связи с реальностью – единственное ее ценное умение. В школе всегда считалась зубрилкой, но ее не травили и почти не дразнили, ведь Аркан обладала еще кое-чем – обаянием. У нее всегда были друзья и знакомые, и только они не давали её самооценке скатиться на уровень Марианской впадины, поддерживали и силой вытаскивали из-за бастиона книг и атласов.
Родителей никогда не было дома, тетя устроила свою личную жизнь, и Фатум с Омнией продолжали существовать в одном доме, но в разных вселенных. Когда-то они, наверное, даже любили друг друга. Она его – как неоспоримого кумира. Он ее пренебрежительно, как очаровательное маленькое недоразумение, которое отвечало за еду, вещи и уборку, помимо собственной учебы, потому что его гениальшество с головой ушло в очередную идею. Ничего не меняла ни законченная на год раньше школа, ни поступление в университет. На генетику, это даже не обсуждалось. Она всегда знала, с чем будет связанна ее жизнь. Как можно иначе, если родители фармакологи, а брат биохимик? Все они варились в одном котле науки, где-то рядом, но не вместе, чтобы не сцепиться.
К моменту её поступления родители давно не жили дома, предпочитая квартирку совсем рядом с работой, в которой даже почти не бывали. Не говоря уже о родном доме. И даже брат уехал, не поздравив и не сказав, где он и когда вернется. Не задавать вопросов – значит не задавать, это не сложно. Странно, но благодаря этому годы студенчества Ния провела впервые свободной от всего. Она могла учиться так, как хочется, дружить, любить, быть собой, в конце концов. Аркан даже поверила в свои силы, в то, что может чего-то достичь, что родные похвалят ее когда-нибудь. Ведь ее статьи печатали, её замечали известные люди и прочили блистательную карьеру. Она даже приглянулась одному именитому пожилому ученому, который взял девушку под свое крыло и гордо называл преемницей.
На выпускной никто из семьи не приехал. Она убеждала себя, что не и не ждала, но выходило как-то… неубедительно. Успело пройти всего несколько месяцев, которые она посвятила работе с учителем, как жизни решила преподнести особенный сюрприз. Старого процессора Танема приглашали в какой-то проект, и он наотрез отказывался ехать без помощницы. Омния ничего толком не знала, пока её не вызвали на разговор и не принесли бумаги, самая безобидная из которых была о неразглашении. Понимала ли Аркан тогда, во что ввязывается? Едва ли. Это был шанс. Тот самый шанс почувствовать себя особенной, потому что веру в родных она потеряла.
Смешно, очень смешно, но спустя долгие годы двое Арканов встретились в исследовательском комплексе «Панацеи». И Ния снова была чья-то ученица, чья-то сестра, но только не она сама, не Омния. Только тень. Впрочем, она смирилась, да и не мешало это работать над поистине эпохальным проектом, пусть и на вторых ролях. Какая разница, если ты можешь прикоснуться к истории, увидеть гениальных людей, работать на лучшем оборудовании, с лучшими материалами? Ученый восторг и юношеский максимализм, увы.
Впрочем, оказалось, что её душа не была потеряна среди книг и приборов. Розовые очки слетели, стоило провалиться первым испытаниям на людях, причем как провалиться! Они действительно создали нечто фантастическое. Невообразимое чудовище. Ния не нашла поддержки у брата. Фатум просто сказал, что всегда бывают неудачные случаи. Зато профессор Танем понял и поддержал. Их, таких поборников морали, быстро приструнили, некоторые люди пропали без следа, и работа продолжилась, как ни в чем не бывало.
До нового провала.
До конца привычного мира.
Если бы Аркан знала, чем все это закончится… наверное, она бы взорвала лабораторию ко всем чертям, вместе с собой. Но этого не случилось. Их никто не остановил, и человеческий ум привел землю к гибели. А она ведь так хотела быть причастной к чему-то великому! Что же, желание исполнено.
Первые дни до сих пор помнятся словно в тумане, но Ния знает – брат жив. По крайней мере, был жив, когда она бежала прочь в суматохе, до конца не осознавая, что делает. А вот профессор, человек, заменивший ей отца – нет. Тварь вцепилась прямиком в шею, и только потом Фатум расшиб ей голову.
Она ушла, потому что не хотела иметь с этим местом ничего общего. Потому что хотела погибнуть, но не нашла в себе смелости смотреть ходячему в морду и не шевелиться. Потому что не хотела иметь ничего общего с теми, кто создал этот ад своими руками.
Время не лечит.
Омния прибилась к группе, которая вошла в состав поселения.
Лечат новые воспоминания.
И попала из одной каторги в другую. Но здесь она была простой девушкой. Соврала.
Если их нет -  вонючая, гниющая помойка в голове обрастает новым мусором.
Она виновата, они все виноваты, и это никак не исправить. Что она может?..
Говорят, Аркан такая таинственная, что, возможно, это не фамилия, я псевдоним.
И говорят, что у нее не характер, а три сантиметра снега покрытые ледяной коркой.
Под снегом? А кто его знает, что под тем снегом.
☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆ ☆THE VERY END
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

ПРОБНЫЙ ПОСТ
пример моей игры.

Кровь стекала по руке вниз, она уже нехотя, успело пройти приличное количество времени с момента ее получения, и потому беспокоили только более глубокие раны, вытекала из многочисленных порезов на плече. Да, сила у того слуги была неприятная, весьма неприятная. Можно сказать, ей еще повезло, что почти уклонилась и отделалась мелкой травмой: рукой шевелить было не то чтобы больно, но неприятно, однако это было куда лучше кровавого месива или отсутствующей конечности. Наверное, думалось Селесте в тот момент, ей не стоило лезть на передовую не имея никакой информации ни о слуге и его силах, ни о его мастере, его возможностях и месте положения. Сожалений она не испытывала, только легкую досаду за собственную непредусмотрительность и упущенную возможность нанести фатальный удар, который бы избавил их пару от необходимости убегать, прятаться и в любую минуту ожидать продолжения начатой битвы, хотя та вряд ли настанет раньше рассвета. Она раздраженно хмыкнула и опустилась на колени у берега - стоило промыть раны.
Этими своими мыслями Селеста Мария Фламберг значительно отличалась от большей части участвовавших в Игре мастеров, особенно тех, кто все еще уцелел, а ведь их война подходила к завершению. Она не отличалась от них возможностью раздражаться или о чем-то сожалеть, но именно причина ее сожалений делала Селесту белой вороной среди всех прочих пар. У мастеров не принято вступать в бой без острой необходимости или хитрого плана, включавшего в себя использование их особой ментальной способности. Они предпочитают не рисковать своей жизнью и Символом власти - необычайной материей Его творения, которая и давала Мастеру возможность создать связь со Слугой - который мог быть легко разрушен в бою. Конечно, утеряв свой символ можно попробовать отобрать чужой, но шансы на это достаточно малы, чтобы утверждать, что утеря символа означает поражение. Селеста не боялась. Она раз за разом рискует собственной жизнью, Символом, репутаций и многим другим ради победы. Раны Марии обычное дело. Это не потому, что она не доверяет своей слуге сражаться или ей досталась слабая половинка, на оборот. Просто какой в этом всем смысл, если в паре будет сражаться и подставлять себя только один, пусть и статуса слуги. Фламберг не понимала этого, она сама хотела сражаться за свою возможность вернуться в родной мир, так же, как Венди будет сражаться за своё право жить. Биться каждый для себя, но вместе. И вернуться туда, где им и место. Селеста верит в их победу. С тех самых пор, как перестала быть собой прошлой и стала собой нынешней.
Сравнениям можно было бы придаваться еще долго, но холодная вода, коснувшаяся лица, стоило смыть с него всю пыль и грязь, вкупе с не менее холодным ветром давали весьма неприятное сочетание. Да и опасно было столь долго стоять на открытом пространстве. Хотя… бред все это. Если бы кто-то хотел – уже напал, пока они разделены, да и небольшой рыбацкий домик был весьма сомнительной защитой, разве что он непогоды. В любом случае, не стоило испытывать судьбу и проявить хоть каплю осторожности. Селеста с тихим шипением дотронулась до одной из царапин, а затем с явной досадой на лице перебрала пальцами края одежды: там, где коснулась ее вражеская сила, рубашка превратилась в ни на что не годные лохмотья. Впрочем, весь ее внешний вид в целом оставлял желать лучшего, складывалось впечатление, что ей от души протерли полы. Впрочем, так оно и было. А еще стены, и даже потолок один раз. Если бы нее её способность и реакция, все бы закончилось по-другому, сломанными костями, а не простыми ушибами.
Небольшой домик у озера стоял на самом берегу, благо уровень воды здесь никогда не изменялся, так что Марии понадобилось меньше минуты, чтобы оказаться у двери и войти внутрь. Нить – невидимая связь между мастером и слугой – позволяла ей прекрасно знать, что Венди находится внутри, точно так же как той должно было быть ясно, кто собирается войти. Очень удобная штука эта Нить, особенно с ее радиусом около километра. Комната была обставлена по минимуму, и потому Селеста, затворив за собой дверь и пройдя до кровати, на которой расположилась Макдауэлл, банально сползла на пол, не особо заботясь о том, что он был пылен так, словно бы здесь прошелся пылевой ураган. Ее одежду всё равно сложно испортить еще сильнее. Положив голову на край кровати, она устало выдохнула. Шевелиться не хотелось совершенно. Думать о завтрашнем дне – тем более. Ведь на самом деле, времени на то, чтобы вот так просто посидеть у них почти не было, и это мешало расслабиться. Помогало присутствие и ощущение рядом Венди и то, что это был пускай старый и грязный, но дом Селесты, о котором никто не знал, потому что все и всегда видели ее только в квартире в центре. Да, никто не знал, это хорошо…
- Знаешь, я тут подумала…- начала она, забавно растягивая гласные, но замолчала на несколько секунд и продолжила уже серьезным тоном,- может, пусть они перебьют друг друга, те, кто остался? А мы здесь, вдалеке… Если бы нам повезло, они бы умерли все, а если нет, то хотя бы ослабнут...
Подобные слова не были свойственны Селесте, и ее слуга должна была прекрасно это понимать. Фламберг сторонница честных сражений, в которых выкладываешься на полную, не жалея ни себя, ни врага, тех самых сражений, которые уже никогда не сможет найти, когда и если вернется в реальный мир. А сейчас что? Она предлагает просто переждать? Предлагает добить раненых и забрать победу себе? Мария закрыла лицо рукой, сама понимая, что несет чушь, но вещи, которые она говорит, всегда обдуманы. Нельзя отрицать, что эта достаточно незамысловатая и сомнительная затея одновременно казалась ей мерзкой, глупой, а еще рациональной.  Сущность, раскрывшаяся в ней, хотела достойного боя и победы, этого хотела гордость, а вот холодный рассудок говорил совсем иное. Она ведь не хочет умереть? Нет. Она ведь не хочет рисковать жизнью Венди, потерять ее? Нет. Но… как все сложно, черт возьми! И будь трижды проклят тот, кто придумал всё это.
Свободная рука с силой сжала и без того весьма помятые простыни. У них не так много времени. А может быть много. Зависит от удачи и решения, которое они примут.

---

LAMELIA WEILANT (NEE ERCKERT).
Ламелия Вайлант (в девичестве Эркерт )
Лами – домашний вариант.
Мелия, Мелли (собственно, под последним сокращением её и воспринимает добрая часть Сефирота в целом и фанатов в частности).
Впрочем, более флегматичная часть населения знает её просто как госпожу Ведущую (включая все прочие производные и характеристики, начиная от "ну та, розовая" и заканчивая бездна его знает чем).

ВОЗРАСТ 09.02.X6X49 – 27 y.o.

РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Ведущая новостей Сефирот-ТВ и различных мероприятий.

---

ВНЕШНОСТЬ
– имя персонажа внешности / фандом: Kaname Madoka (•  Ultimate) / Mahou Shoujo Madoka☆Magica.
– рост/вес: 165/52.
– цвет глаз: серый / золотой.
– цвет волос: светло-русый / розовый.
– татуировки: отсутствуют.
– шрамы: отсутствуют на видимых частях тела.
– иное:
Все во внешности Ламелии подчиняется одному слову - милая. Профессиональный образ, всё продуманно от и до, отрепетировано тысячи раз. Её цвет волос и глаз порой меняется по велению стилистов, а косметика и правильно подобранные вещи превращают совершенно в другого человека.
Мелли очень живая, очень выразительная, все в ней диктует те или иные чувства, не только мимика, но и поза, движения рук. Даже глазам порой верить не стоит.
ИНФОРМАЦИОННЫЙ БЛОК
– привычки: поет в душе и когда готовит; часто записывает все интересное, что видит вокруг; ведет дневник; сортирует все, что попадается ей в руки; щелкает пальцами, когда не может что-то вспомнить.
– страхи, фобии: боится, что что-то произойдет с семьей особенно с сыном; стать так или иначе неполноценной, калекой.
– увлечения, хобби: коллекционировать информацию о людях: факты, наблюдения, оговорки, нетипичные реакции, поведение в целом. Особенно удачные анализирует в свободное время, старается сыграть, вжиться в чужую шкуру.
– ориентация: гетеро
– Зона рождения: Центральная зона
– Зона проживания: Центральная зона
– ближайшие родственники: мать и отец, младшая сестра, супруг Леонхард Вайлант и годовалый сын Юстин.
– общее описание:
Как далеко не заглядывай в прошлое, к какому раннему детству не обращайся - Ламелия всегда прибывала в удивительной гармонии с миром.  Возможно, это заслуга заботливых матери и отца, успевшей к рождению дочери пожить на свете и многое узнать. О, они действительно были и остаются весьма сведущими людьми во всем, что касается различных сторон Сефирота: управляющий единственным информационным бюро нового мира и ведущая новостей прошлых лет не могли остаться в стороне, не могли не знать больше многих других.
Конечно, по мере взросления различные кризисы и проблемы встречались в её жизни, но Мелли по праву считает себя счастливым человеком, не знавшим горестей и отчаяния. Её ли жаловаться на что-то - от рождения получившей карт-бланш от судьбы? Происхождение от побочной ветви немецкого семейства, влиятельные родители, хорошие данные - оставалось только воспользоваться всем этим.
Дома старшая из дочерей Эркерт всегда была принцессой, любимицей, маминой радостью. А вот в школе, как оказалось, на неё никто не смотрел. Нет, не так. Смотрели, конечно, они смотрели, но не так, как ей хотелось бы. Поначалу Лами ничего не делала с этим, довольствуясь друзьями, знакомыми и периодически попадающимися возможностями показать себя.  Но к средней школе стало абсолютно очевидно, что её детская мечта унаследовать должность ведущей не собирается исчезать, да и таит в себе немало граней. Амбиции, жажда быть в центре внимания, притягивать взгляды - игнорировать это день ото дня было все тяжелее. Да и с чего бы делать это? Шаг за шагом Ламелия искала черты, которые приманивают больше всего взглядов: симпатизирующих, заинтересованных, полных зависти, разных. Искала в себе, и если находила, то старалась развить их. Искала в других и повторяла раз за разом, под присмотром родительницы, пока не добивалась от нее короткого ёмкого: "Верю".
Нет ничего удивительного в том, что все её шаги в дальнейшем были направленны на то, чтобы попасть в бюро информации.
Телевиденье Сефирота не терпит того, что может пошатнуть устои этого закрытого мира. Их дом идеален. Безмятежен. Справедлив.
Мысль, повторенная сотню раз, закрепляется в сознание и кажется правдой. Они повторяют каждый день. Это не ложь. Полуправда. Одна сторона жизни, хорошая, светлая, и она действительно существует. А если уж и случилось что-то плохое, зачем людям бояться или портить себе настроение, да? Лами правда любит свою работу - даже если она такая вот однобокая. Она была искренне счастлива, когда после пары лет работы её выбрали следующей ведущей, стоило матери отправиться на пенсию.
Это её особая способность - принимать все таким, какое оно есть, с сильными сторонами и с недостатками. Второй её талант не менее значим - быть собой и быть разной. На телевиденье Ламелия на своем месте, там, где она весела, игрива, немного странна, где все взгляды направлены на неё. Она сияет, играет и испытывает от своей работы истинное удовольствие, пускай порой и несколько извращённое. Все по-прежнему смотрят на нее, и это хорошо.
Конечно, её энергия не бесконечна. Порой на столько, что вне работы Вайлант можно назвать закрытой и флегматичной, но это лишь от недостатка сил. Общество и внимание хороши в меру. Именно поэтому все свободное время она проводила в одиночестве, за умиротворяющими монотонными делами. Ламелия готова была провести в таком ритме еще далеко не один год, как вдруг родители стали намекать на известные обстоятельства. Её желали бы видеть надежно связанной узами брака, и чтобы порадовала родню внуком. Происхождение брало свое.
Лами в привычной для себя манере отнеслась к новости с пониманием. От замужества еще никто не умирал. Умирали от мужей, а его она намеревалась подобрать со всем старанием. К сожалению - из списка достаточно подходящих на эту роль кровью и биографией, но что уж тут попишешь?
Выбор дался легко. Леонхарта она помнила, он приходился ей троюродным братом, и они виделись, в общем-то, так же, как и почти со всеми другими выходцами побочных и главных семей. Старше её, прекрасная карьера, показатели, внешность. Не женат, введу тяжелого нрава, который ей казался не таким уж противным. Сохранение крови поощрялось. Оставалось убедить его, потому что Лами планировала жить долго и счастливо, не в любви, так в союзе.
Очаровать будущего мужа - а раз она выбрала его, то так оно и будет - это такой профессиональный вызов. Конечно, поначалу его грубоватость и свирепое выражение лица порой пугали и её, но она всегда держала лицо. Подход  друг к другу и взаимопонимание они нашли уже в браке, который, как не крути, был выгоден обоим, о чем сразу же удалось договориться.
Год назад Ламелия порадовала всю семью рождением славного здорового мальчика.
Ей нравится её жизнь. И она определенно не хочет её менять.
НАВЫКИ
Профессиональная актриса со всеми вытекающими, начиная от хорошо подвешенного языка и заканчивая возможностью устроить слезливую истерику по заказу. Весьма недурно имитирует чужие голоса, что часто использовала в детстве. Журналистское образование. Имеет определенные познания в наложении грима и косметологии, стилистике, даже основах работы с той или иной техники на съемочной площадке, хотя первое несоизмеримо больше второго. Неплохо разбирается в чужой игре на публику и лжи. Хорошая визуальная память.
Может успокоить Юстина за минуту в любой ситуации.
ПРОБНЫЙ ПОСТ

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

---

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Amanda Seyfried
• • • • • • • • • • • • • • • ❖❖❖ • • • • • • • • • • • • • • •
EZECHIEL KRESZENTIA GARMR
ЭЗЕКИЭЛЬ КРЕСЦЕНЦИЯ ГАРМ

❖ ВОЗРАСТ 03.08.1926; 28 (90); ❖ МЕСТО РОЖДЕНИЯ США, Портленд ❖ РАСА Магесса ❖ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ Дом Эрондейл «Чистильщик», информатор, артефактолог. ❖ ЗАНЯТОСТЬ Осуществляет частную психологическую практику; преподает в портлендском университете на полставки; помогает сестре писать книги.

❖ СИЛЫ И СПОСОБНОСТИ Маг разума. Манипулирование памятью — способность считывать, стирать и изменять воспоминания других. Подробности Владеет своей силой прекрасно. Для считывания на данном этапе ей уже хватит зрительного контакта, а вот для стирания и изменения - тактильный нужен, и лучше, чтобы жертва была без сознания/ослаблена/пьяна/не сопротивлялась, так как активное сопротивление может что-нибудь и повредить в голове, да и тяжко*. Стирать в ноль она может только какие-то очень маленькие фрагменты, крошечные, остальное просто посылается очень глубоко в подсознание и может быть извлечено или выплыть в случае потрясения или какого-то триггера. Зато чем дольше оно в глубине лежит, тем меньше шансы появиться, тут мозг человека сам ей помогает, не нужное - забыть, очистить место для свежего. С изменением все куда интереснее. Как известно,  мозг не видит разницы между реальностью и воображением. И вообще, со временем воспоминание искажается, что-то теряется, появляются новые детали, которых не было. Если Изе действует осторожно и правильно, через время искаженное воспоминание обрастет своими деталями лично от человека и у него в голове останется. Но в других случаях они выветриваются (скорость зависит от вложения силы), так что она делает специальные небольшие артефакты, которые подбрасывает жертве, которые закрепляют на нужный срок в его голове событие. А потом оно затирается до состояния: "ну, что-то такое было, прости, совсем не помню". Чем важнее воспоминание, тем труднее с ним что-то сделать, а если и так смутное - легче. ** - человека может и подавить, в зависимости от его силы воли и ее. Что касается воздействия на других сверхов - если они выполняют условия (то есть, не сопротивляющаяся амебка). Обломается об очень древних, средне-старым могут понадобиться доп. артефакты, которые те вполне могут обнаружить и снять-с. Не может достоверно подделать воспоминания оборотней в оборотной форме, восприятие не то, только в человеческой. Артефактолог – умеет делать простые и мощные, как самостоятельно, так и в соавторстве с сестрой. Особенна хороша в вещах, влияющих на память. Умеет повторять за сестрой фокусы из психокинеза, но больше напирает на зрелищность, чем на силу, ибо куда там тягаться-то. Профессиональный психолог и по совместительству не совсем плохой педагог. Так же хороший фото- и видео-монтер (к сожалению, чем дальше в технический прогресс, тем больше появляется средств человеческую память сохранить, что её категорически не устраивает). Профессиональная актриса со всеми вытекающими, начиная от хорошо подвешенного языка и заканчивая возможностью устроить слезливую истерику по заказу. Весьма недурно имитирует чужие голоса (женские), что часто использовала в детстве. Имеет определенные познания в наложении грима и косметологии, стилистике. Прекрасная визуальная память и фантазия - способность обязывает. Способна постоять за себя как при прямом столкновении, так и с оружием в руках. Знает множество языков на том или ином уровне. Да и много еще чего. ❖ АРТЕФАКТЫ При себе носит кучу мелкой шушеры, но из достойного внимания: кольцо, маскирующее ауру под человека; малый накопитель (большой и древний надежно спрятан);

ХАРАКТЕР + БИОГРАФИЯ
• • • • • • • • • • • • • • • ❖❖❖ • • • • • • • • • • • • • • •
«Я обещала, что не причиню вам вреда. Поэтому вас пристрелит моя сестра»

Все в нашей жизни пошло наперекосяк… задолго до нашего рождения.
Папенька, пусть прибудут его дни в аду полными блох и прочих паразитов, в юные свои годы насмотревшийся на войну, душою на ней и остался. И даже покинув родную Австро-Венгрию, ввиду того, что оная ей быть перестала, даже сменив в своей жизни все, от континента до расы, с войною в сердце остался.
Маменька, чтоб ей на том свете по углям танцевать, ведьмочкой была наивной, что до времени отлично скрывало затаившуюся гнильцу. Весьма романтично считать, будто твоя любовь и всяческая помощь исцелят покалеченную душу, но, будем откровенны, если кто-то и был способен на подобное чудо - не она. И день ото дня, полагаю, ибо не рождена еще была в ту пору, любви в ней все убывало, зато прибывало страха и оторопи. Злости, той, которая холодна и острей ножа.
Сказка не очень похожа на сказку. И муж, некогда человек, став оборотнем - лишь пуще одичал. Внове ему была и жизнь такая, и волк внутри, и стая, но одно хорошо, позволяли они жажду войны кровью напоить. Он сделал охотникам большое одолжение, принявшись грызть глотки проклятым.
Наверное, что-то нормальное в нем еще оставалось - или же это говорило возведенное в ранг паранойи желание сделать все “правильно”? - но мужчина желал семью полноценную. С детьми. И все говорило о том, что быть потомку волчонком, не правда ли? Всегда ведь так бывает. И жаждали, ждали увидеть, разумеется, именно сына. Может, это как-то примирило бы его с существующей действительностью, заставило память отступить, отпустить, может, жизнь пошла бы по иному пути. Но родились мы.
Могла ли мать отомстить ему изящней за загубленную свою молодость и растоптанные мечты? Мы – случайное и идеальное орудие её возмездия – были все же началом, но не концом. Так что да, могла. Она сгинула на третий год после нашего рождения. А еще через два отец воочию убедился: не волчицы.
Девочки. Близнецы. Маги.
И фамилия - вполне себе волчья - осталась лишь горьким напоминанием.
Папочка, напоминаю, если вы запамятовали, был у нас очень строгий. Нет, вы не поняли. Очень. Строгий. Прямо по слову на предложение, все с большой буквы и побольше драматизма в голосе. Еще больше!
Мы жили по уставу. По двум, простите. Была еще нянюшка, добрейшей души демон, больше Каошу её, такую, взять было не откуда. Явившись к нам прямиком из дисциплинарной преисподней, нянюшка решила: мужик воспитатель так себе, а девочка должна быть леди. Как сочетается леди и умение одеваться, пока горит спичка? Ну, серьезно, не надо в деталях. Сочетается, мы проверяли.
Есть такой известный и замечательный принцип “от противного”. Мы по нему и воспитались. Сами.
На нас передавили. Нет, это не в вину ставлю, просто факт. Две здоровые активные магессы в компании не менее здоровых и активных оборотней - какое безропотное послушание, о чем вы? А его хотели. Давили. И не слышали, как что-то трещит под этим давлением. Даже когда разломалось не заметили. И страх перед отцом, и робость перед нянюшкой, и трепет перед правилами - все это отправилось прямиком в бездну.
Мы стали гибкими. И это, должно быть, довело бы папеньку до исступления, но.
Мир породил новую войну, и отец слыша её зов, поспешил откликнуться.
На нас же зов откликнулась сила и в его отсутствие - одни из лучших годов отрочества - был проведен ритуал. Мне подчинялся человеческий разум, одна из важнейших его частей, прекрасная же сестра моя своей волей изменяла мир вокруг. Довольно символично, что ни говори.
Способности наши много кому пришлись на руку, но более всего в восторге оказались мы сами. Сила, свобода, молодость - опасное сочетание.
Амбиции, жажда быть в центре внимания, притягивать взгляды - игнорировать это день ото дня было все тяжелее. Да и с чего бы делать это? Вот раньше нельзя было, но теперь нянюшке можно заморочить голову, а папенька далеко. Шаг за шагом я искала черты, которые приманивают больше всего взглядов: симпатизирующих, заинтересованных, полных зависти, разных. Искала в себе, и если находила, то старалась развить их. Искала в других и повторяла раз за разом.
Маленькая ремарка: я делала это не только потому, что управлять чужими умами круто и без всякой магии, хотя в дело шла и она, окей? Просто в те годы очень уж преследовало странное чувство - будто чего-то не достает. Оно даже рядом с Эйсой не проходило, а без нее я, на минуточку, в принципе себя целой не ощущаю.
Война завершилась, мы выросли. Вернулся отец, чтобы обнаружить, что хаос, до этого тщательно им удерживаемый, будто цербер на цепи, вырвался на волю. И власти вернуть все на свои места у него нет. Ибо правила мы соблюдали. В меру своего их разумения.
Помнится, однажды ваша покорная слуга даже едва не отправилась под венец, но, увы, жених не прошел испытания близняшками. Его, это испытание, только один не завалил, но, увы, матримониальные планы на него распространять было категорически невозможно по целому ряду причин.
Появилось, правда, еще одно но. Если ранее моя социальная активность вызвала неудовольствие двух людей, то теперь их стало три. Эйса не одобряла моих друзей, кавалеров и по совместительству часто подопытных , достаточно пламенно, чтобы это было очевидно не только мне, но и так, в целом. Им, например. Уходили. А я не обижалась на нее, и почти даже не злилась, но факт сей был крайне грустен. Может когда-то, может кто-то понравится и ей? Я была вполне готова разделить мужчину с сестрой, только бы она не дулась.
Оказалось, у Эйсарии был свой план, как решить проблему нашего маленького раскола. Подарок, превративший трещину в великий каньон.
Нет, она, конечно, хотела как лучше, и много позже я это самое «лучше» даже окажусь в состоянии признать, но на момент того нашего дня рождения… мои морально-этические были достаточно лояльны, чтобы допускать многие «незаконные» действия, и даже убийство. Но. Не. Так.
Смотреть на свою половину стало невыносимо. И я взяла тайм-аут. Перерыв.
Уехав из дома, осела в другом городе, просто подселилась к какой-то семье под видом двоюродной племянницы, и не поступила в театральный. И ещё не поступила. А потом поступила. У комиссии не было шансов. Мне нужны были учителя, не все же на самодеятельности. И возможность забыться.
Это были очень тяжелые, очень муторные десять лет существования. Как таковой, Эзекиэль не существовало, что позволяло мне отлично лепить из себя все, что угодно, и речь не только о сцене. В жизни в ход шла еще и магия, отточенная специально для этого. Наставник, бывший, конечно, так и говорил: «очень живая, очень выразительная, все в ней диктует те или иные чувства, не только мимика, но и поза, движения рук. Даже глазам верить не стоит.»
Год за годом я видела достаточно грязи и подлости, чтобы вырасти и перестать быть той наивной Изэ, но свели нас с сестрой вместе не мои извинения, а смерть отца. Закономерный итог, на войне умирают. Даже если она только внутри.
Нам же, вновь пустившимся в путь, общий теперь, пришлось наново изучать друг друга – иначе как произвести фокус с подменой? Наша любимая шутка должна таковой и остаться. Приобретенная с годами способность принимать все таким, какое оно есть, в том числе, самих себя, в первую очередь, значительно облегчало задачу. Правда, в будущем пришлось освоить совершенно противоположное действо – стать разными.
До нас уже не раз доходили новости, неприятно-удивительные, о страхах перед магами-близнецами, и потому ковенами и просто излишними обязательствами мы себя не связывали, но тут пришлось. Потому что нашелся учитель. Нет, поначалу он, несчастный, даже не подозревал, что будет учить два стихийных бедствия артефакторике, но, как же там было? Упорство и труд все перетрут? Наш случай. Но быть рыжей и короткостриженой – фу.
Вообще-то, артефакты я делала уже давно, и Эйса со мной. Все же, моя сила часто требует если не подкрепления, то закрепления, ведь человеческая память – страшно изменчивая штуковина. Но мы не будем сравнивать самодеятельность, пусть не решенную очарования и стиля, с систематическим опытом поколений. Это были трудные, но определенно не зря прожитые годы.
В дальнейшем мы вновь пустились в свободное плаванье, и перечислять все события – дело категорически не благородное, с нашей любовью вляпываться в истории там соберется на хорошие такие мемуары. Не напишем кои мы ввиду их чреватости тюремными сроками. Работы у нас бывали и законные, как и полученные образования, но мы, знаете ли, капризные до комфорта особы помноженные на магов разума. Сколько раз мы только жили за чужой счет, у-у-у. Да и многое другое.
Нет, я добрая, честно-честно. Кошечек пристраиваю, о природе забочусь (нет, серьезно, вы видели, что они сотворили с ней?! В моем детстве такой херни не было), на благотворительность, опять же, порой жертвую. Ну и просто могу помочь. Потому что - а почему бы и да, если это будет не во вред и не в тягость. Люди, правда, порой странно реагируют. Добрая - это когда можно и когда хочется. А если следующим вечером этому же человеку достанется пуля или там по работе придется вскипятить ему мозги, чтобы до конца жизни под себя ходил овощем, то рука моя ни на единый миг не дрогнет. Все это одинаково интересно.
Был такой случай в жизни, прям точь-в-точь. И он еще такой: “ты-ы-ы!” - тоном обличающим и возмущенным, как будто я вазу с прахом его матушки разбила. А я ему всего-то жизни разбила.
Люди вообще замечательные, они чудесные, люблю людей.
А вот они меня – не всегда. Взять вот тех же очаровательных жителей Южной Америки, к коим нас занесло где-то в семидесятых. Избавили их, значит, от пережитка прошлого, фактически указали путь к прогрессу, ценную вещь, опять же, пылящуюся, к делу и телу приспособили, и что? Они в нас стреляли! Очень, знаете ли, допотопными методами. Вот до того дня в меня еще ни разу копий не кидали. Да и стрел в спину не пускали. Ан нет, бесценный опыт. В том числе и в забегах до канадской границы (вру, на Ниараге мы свернули направо). Сколько полезного мы извлекли из этого накопителя – не перечесть! Это ведь не только сила, а за чужой счет всегда ведь вкуснее, но и утерянные технологии в артефакторике! Красота.
Пришлось протирать штаны/юбки/шорты в Европе. С ковенами мы по-прежнему контактировали поскольку постольку, являясь к ним только по одному, но вот брать частные заказы это всегда пожалуйста, любой каприз за ваши деньги. Хотя, оплата натурой тоже хороша. Я сейчас об артефактах, а не о том, о чем вы подумали. А, впрочем… это тоже неплохая мысль, думайте ее дальше.
Обитатели изнанки мира, знаете ли, свинячат с непередаваемой частотой, без куска хлеба мы ни на единый миг не оставались, на оборот, бывали дни весьма и весьма загруженные, в которые на дармовую силу накопителя только молиться и оставалось. Так что, постоянные клиенты быстро нарисовались. Кто-то лучше, кто-то хуже. Кто-то – совсем замечательно. Настолько, что после нескольких лет знакомства разовые контракты переросли в один, постоянный, вылизанный с такой точностью, что любой юрист сдох бы от умиления (не без оснований, диплом юриста у меня тоже есть).
Так у дома Эрондейл (точнее будет сказать, у его главы) появились собственные ведьмы-чистильщики-артефактологи-и-так-по-мелочи-всякое-разное-ну-вы-поняли-меня.
Этот же договор вернул нас обеих на родину, и не просто в США, а именно в Портленд. Впрочем, какая тут ностальгия, нашли сопливых девчонок. Дела, творимые начальством, куда интересней. И многообещающей.

ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
• • • • • • • • • • • • • • • ❖❖❖ • • • • • • • • • • • • • • •

❖ связь с вами: ЛС ❖ как вы нас нашли Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

❖ готовы ли вы участвовать в эпизодах, где вашего персонажа могут ранить или убить? ранить ❖ передача неканоничного персонажа в случае Вашего ухода: если защищать боссу грудью, можно и прибить на пару с сестрой, в ином случае - бежа-а-ать!

пробный пост

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

- Лукреция родилась в семье потомственных магов, не то чтобы светлых, но претендующих на это и промышляющих на ниве целительства. Жили среди людей и не выделялись.
- В семью входит мать, отец (ныне покойный), старшая сестра (так же покойная), сама Лука, младший брат и трое приемных детей, два мальчика и девочка. Имеются родственники за пределами Америки, к примеру, прадед по стороне отца.
- Проявившиеся способности к некромантии скрывала, однако, кота в мешке не утаишь и некоторые друзья семьи знали.
- По не выясненным по сей день причинам, в 1964 году Лука и её старшая сестра подверглись нападению и были тяжело ранены. Старшая погибла, выдав себя за младшую, после чего убийцу вспугнули. Деталей узнать не удалось, но семья Мор и Лукреция в частности пришли к выводу, что это связано с её силами и что они были преданы.
- По официальной версии, Лукреция погибла, а ее сестра, получившая психологическую травму, была отослана к родственникам.
- Не смотря на времена, девочку отправили в самое надежное - читай глухое - место, к прадеду в Сибирь. В смысле в лес, да.
- Там она приобрела множество навыков как в бытовом, так и в магическом плане, совершенствовала способность в дали от людей. Радикально пересмотрела взгляды на жизнь и избавилась от наивности, которая сопровождала любимого ребенка обеспеченной семьи.
- К тридцати покидает территорию Союза и отправляется в путешествие по странам в "поисках себя". Сменяет множество работ, по-прежнему предпочитаю трудиться руками, изучает мир вокруг себя, которого была во многом лишена, то привязанная сначала к семье, потом к ее части в лице деда. Кстати о последних, регулярную связь поддерживает только с Соломоном.
- Лука быстро приходит к выводу, что людская жизнь ей не особо-то интересна, так что, когда она не учится языкам или новинкам в науке, то постигает магию, все больше предпочтения отдавая последней.
- Путешествуя по Европе, влипает в неприятности, из которых её выручает другой некромант, в последствии на годы ставший Мор наставником и товарищем по исследованиям.
- Самая постоянная из её "земных" работ - таксидермист, за каждое чучело, словно бы готовое сойти с места и откусить человеку голову, ей готовы были выложить баснословные деньги.
- В следствие последних двух пунктов, заводит знакомства в нелегальном мире, интересуется контрабандой, так как трупы животных ее всегда устраивали больше человеческих своим разнообразием и возможной пользой.
- Через какое-то время берет перерыв в работе и отправляется в путешествие по Африке, ближнему, а затем и дальнему Востоку. По возможности урывает знания то там, то здесь, но не сильно-то заинтересована в людях.
- Когда их встреча с Соломоном обернулась для того серой шкуркой, поддерживала брата в новом амплуа. Позднее, они приняли решение образовать союз, так как их тесные родственные отношения не подлежали оспариванию, и это могло принести обоим существенную пользу.
- Лука продолжает периодически общаться с младшими братом и сестрой. Около трех лет назад, последняя, некоторое время отсутствовавшая дома, предлагает встречу на родной территории. Хотя возвращение в Кер-д’Ален не кажется Лукреции удачной идеей (официально она все еще выдает себя за сестру, и, хотя, едва ли там можно встретить кого-то близкого той, паранойя дает о себе знать). Тем не менее, встреча состоялась.
- Незадолго до поездки домой, Лука, иногда водящая дружбу с охотниками, подбирает "птенчика", потерявшую мастера юную вампиршу с целым букетом психических проблем. Вопросы мести не терзают Мор, вся раса не может быть виновата в одном случае, тем не менее, она находит это забавным и тащит девочку за собой, как зверюшку на цепи.
- Дома все трое обнаруживают изменения в семье, что вынуждает их остаться. Они открывают детективное агентство, это кажется забавной идеей, которая вскоре загнется сама собой, но дело приживается, с их то набором талантов.
- Не в ее случае делать какие-то громкие шаги, однако про себя Лукреция была всецело за открытие сверхов миру.
- Относительно недавно, к их семейному набору вернулся и Абсалом. Вот уж к чему в этой жизни Лука была не готова.

Дом продавали прямо с мебелью. Что, в общем-то, не удивительно.

Эванджелина растянулась на диване, прямо поверх защитного чехла цвета влюблённой жабы - такое название цвета доказывало, что мир давно сошёл с ума, и это ей нравилось - в ожидании момента, когда новая семья въедет в её дом.

В их дом.

Солнечный свет проникал через не занавешенное окно, но лучи его не достигали колдуньи, оставляя ту в тени. Со своего места она лениво наблюдала за танцем пылинок в воздухе. Иногда, когда ей надоедало, она взмахивала рукой, свешенной с края ложа до самого пола, и вихри поднимались снова. Впрочем, ни единая частичка грязи, ни одна пылинка не осталась на белоснежной коже. Нетронутое, замершее навеки время. Холодное. Идеальное в своём безразличии.

Внести хаос в мирное течение жизни из простой прихоти – это как раз о Ланзарт. Впрочем, они в своём праве, если говорить обо всем, что происходит на этих землях. А даже если и не в своём – кого это волнует? Кто остановит? Кто скажет нет, хватит, перестаньте уже? Перестать это к людям. Как только они перестанут топтаться тут своими грязными ногами – тогда все и закончится.

По крайней мере, эта история закончится.

Но пока что, лишь перевернулась страница для новой главы.

Дом, как это и полагается их, Ланзарт, обители, утопал в тишине и спокойствии. Мнимом. Затаившемся. И даже когда земля принесла первую, отдалённую вибрацию приближающихся машин, и когда они въехали на их землю, присутствием своим заставляя подсознательно дёрнуться, завозиться на шуршавшей ткани, поскольку вторжение нарушило её хрупкое удобство и равновесие, все это было приглушено. Место скрадывало звуки, таинственным образом забирало их себе, на память, чтобы играть с этими голосами потом, в тишине ночь, в долгом одиночестве, размеренном и не тяготящем.

Семья в этот раз приехала большая: двое взрослых и двое детей, старуха с канарейкой и очаровательный пес. На последнем Эван как-то автоматически, подсознательно повесила табличку «моё». Собака не лаяла. Птица молчала. И радость людей была вежливой, сдержанной, она хорошо чувствовала их неверие, у каждого со своей примесью. И даже рабочие, носящие коробки, не ругались и работу свою делая споро. Желая их этого  места убраться. Семья не замечала. Никто не замечал.

И диван был пуст. И слой пыли на нем не тронут.

Уединенное место, таких сейчас мало, люди все больше предпочитают стайность. К нему ведет своя дорожка, не сразу заметный поворот от общей трассы. Трудности с коммуникациями. И в магазины надо ездить, детям идти до дороги, если хотят попасть на автобус в школу. Эванджелина слишком хорошо научилась понимать современную речь, пустую, лишенную смысла. Но знала. Дом продают за бесценок, по общим меркам. Надеятся получить хоть какую-то прибыль. Упорно. Раз за разом. Это началось не так давно, с очередной переменой в истории. И скоро закончится. Может на этой семье. На следующей. На тех, кто будет после?

Терпение Ланзарт особенное. Годы ничего не значат. И размен идет десятилетиями.

Хотя есть и то, что раздражает. То, из-за чего всё вообще происходит. То, что не дает сердцу смириться со скоротечностью бытия и изменением укладов.

Лесная чаща окутывает дом, защищает, она начинается как-то вдруг, стоит закончиться заднему двору, густое переплетение деревьев  вырастает вместо ограды. И тьма эта укрывает её, прячет от солнечный лучей, не сколько из надобности, сколько по привычке. Людские взгляды тоже отводит. Когда надо. Сейчас – не надо.

Улыбка у неё слабая, но нежная, ничуть не пугающая. Внушающая доверие. Как и сам её внешний вид. Эван ведь красива, знает это, видит по утрам свое замершее во времени лицо, склоняясь над водой. А красивых людей любят, им доверяют. Как полезно. Она медленно моргает, давая понять мальчишке, желтоволосому точно одуванчик, всего лет десяти на вид, что не секундное видение вовсе. Но, может, призрак? По-крайней мере, исчезает она весьма загадочно. Отправляется по своим делам.

Десять… или меньше.

В их времена – солидный возраст. Почти жених. Сейчас? Глупы. Бесполезны. Слабы. Восприимчивы.

А им самим сколько было тогда? Кто бы помнил. Но больше. Значительно больше. И совсем уж очевидно, отчего мать не спешила сводничать, не смотря на солидные лета отпрысков. Хотя глядели, ой как глядели, и руки порой тянули, и рук же этих лишались.

И не вспомнить, злило это или смешило. Все кануло в Лету, воспоминания о детстве затёрлись, потускнели, слились в один большой ком. Все, кроме одного.

Лес укрывает их обоих, точно заботливый родитель. Такой, какого в реальности у них не было.

Брату Эван улыбается по другому, кривовато, уголок губ ползёт вверх, образуя ухмылку. Никакой выверенной идеальность и от того видно, что искренне. Для неё это все игра. Очередная. И только в их силах сделать её увлекательной.

- У нас гости, - слова-магия, слова-напев. Слова-пустышка. Конечно, он знает. Лучше чем Лина знает: чувствует, ведает о каждом шаге, каждом слове. Эти оковы, цепи, незримые, тянущиеся в землю, в глубь её уходящие, они все еще здесь. Всегда здесь. И он тоже.

- Пойдешь со мной, Кай? – приглашение – ритуал. Рука скользит вдоль его щеки, в миллиметрах от касания, и, дойдя до подбородка, Эван возвращает её назад, медленно, будто тянет. Манит брата за собой. Всегда. Везде. Даже когда он не может уйти, в отличие от неё. Но это – не тот случай. И улыбка на губах становится ярче.

Боль – это боль. Отклик организма. Знак того, что ты еще жив. Еще здесь. За годы учишься ценить её. Сродняешься. И забываешь о том, что её не было.

- Кто тебе больше понравился? - пустое сотрясание воздуха. Эванджелина и сама еще не решила, не выбрала, да и выбор этот условен, можно передумать, можно поменяться, можно уступить.

Но не отпустить.