Ведьмы не верят в сказки - ведьмы сказки творят. По крайней мере, те, что ходят из уст в уста среди людей. Попробуй удиви волшебника рассказом о зачарованных туфлях или отравленном яблоке, такие вещи не будут казаться чем-то странным, будет интересовать только одно: “а как именно это сделали?” Простая механика. Что за заклинание или артефакт использовались, можно ли это повторить? К слову, чаще всего можно и Эзекиэль даже лично держала в руках сборник “секреты сказок мира или как учить детей играя”. Крайне полезная книжонка не только для общего развития, потому что методы достижения цели там разные указаны, но и детям нравилось. Ну, тем, которых Гарм как-то украли на улице. Потом вернули, конечно, но книга осталась.

Конечно, есть у магов и свои истории, как не быть, в чистокровных семьях, наверное, только такие и рассказывают, а вот близняшки с ними познакомились намного позже и в сознательном возрасте, потому что в детстве слушали совершенно особенную разновидность фольклора - оборотничьи истории. В стае все же выросли. И история про красную шапочку совершенно естественным образом приобрела мрачные оттенки и грустный финал с моралью опасаться охотников и не верить первым встречным милым девочкам. Так что, каждый Хэллоуин малышки Гарм доставали из шкафа свои алые плащи.

Сверхъестественным мир не склонен к пустой болтовне, за каждой историей что-то да лежит, может преувеличенное, раздутое за века, но лежит. Любительницы “с пользой провести отпуск”, Эйса и Изе не раз убеждались, что это так. Поиски к чему-то да приводят, пусть бы и к разбитому корыту с аурой давно сломанного артефакта, парижским сектантам или племени людоедов мвамгва где-то в центральной Африке. Ну, или вот к здоровенной статуе в виде огнедышащего гада, сделанной из непонятного камня, и где-то на уровне интуиции фонящего такой аурой, что волосы на затылке шевелятся, как будто пытаются заплестись в косичку сами, без всякого человеческого участия. Впрочем, наваждение быстро удается сбросить, знали, куда шли.

Эзекиэль тщательно оглядела статую, словно приценивалась, за сколько ее можно загнать в ближайшем ломбарде, и молча покачала головой. Как не крути, эта штука выглядела очень даже настоящей и древней. В их паре Эйсария больше любила такого рода вещи, и Изе привыкла вляпываться в истории из-за этого, и даже делала это с большим удовольствием, но конкретно к сказке о пяти статуях относилась скептически. Только вот, как только близнецы начали копать под это дело, то тут же – право, не стоит уточнять сроки, они никуда не торопились - наткнулись на целую толпу заинтересованных личностей.

И вот, как-то так даже, на саму статую.

Если хотя бы половина обещанного – правда…

Предвкушение прокатывается волной вниз по спине, и движения становятся обманчиво мягкими, и хищно сужаются зрачки, и все быстрее и яростнее бьется сердце.

Изе растягивает губы в улыбке, которая находит свое отражение на лице сестры.

Она медленно подходит к их цели, проверяя все вокруг на ловушки, и на каменюку косится так, будто она может ожить и откусить от нее вкусный блондинистый кусочек скальпа, но все чисто. Рука скользит по холодной шершавой поверхности крыла, доказывая, что гигант вполне реален. Изе со свойственной им в чем-то нездоровой смелостью игнорирует мрачную ауру вокруг, она приобнимает дракона за шею и гладит по носу, как бы извиняясь за свои будущие действия. В конце концов, они пришли сюда для того, чтобы статую разбить, какой бы симпатичненькой она не была.

- Это, черт возьми, удивительно, но этот амулет сработал как надо, - она указала головой на артефакт в руках сестры, который им передала Аргента. Не то чтобы Гармы сильно верили этой ведьме, как и всем вокруг, но больно интересное и перспективное дело вырисовывалось, достаточно, чтобы пойти на контакт с новыми, пока неизведанными силами. Все равно это не расходилось с интересами их Дома. Ну, вроде бы. Пожалуй. Наверное да. Что же, пока риск себя оправдывал.

- Пока что все выглядит более-менее настоящим и мне даже не хочется спросить, где спрятана скрытая камера. Чур я первая начну!

Хорошо… Судя по легендам и тому, что сказала та женщина, все самое веселое начнется тогда, когда изваяние сломают. Никто и нигде не уточнил одного ма-а-аленького, но очень важного, на самом деле, вопроса. Как именно ее ломать? Так что, сестрам пришлось подойти к этому вопросу с основательной вдумчивостью и принести подручные материалы. С учетом того, что не одни они на добро зарятся, вряд ли у них будет шанс лавировать туда-обратно, пока один из вариантов не прогорит, лучше все сделать на один раз.

Женская сумочка, как известно, таит в себе множество секретов, в ней можно найти все, начиная от помады и сломанного три года назад ногтя и заканчивая останками оледеневшего мамонта, обнимающего динозавра. Так что, ничего удивительного в том, что Эзекиэль достала из своего пятого изменения лом. Ну а что? Очень полезная в хозяйстве вещь. Как и веревка с изолентой. Никогда не знаешь, когда Дом работу подкинет, клиенты достанут или студенты совсем затупят.

Изе перехватила свое орудие поудобнее и от души жахнула по крылу статуи, которое казалось более уязвимым, чем тело. Ладони сразу ощутили отдачу и вибрацию, ну а статуя... хер бы ей что сделалось. Надменная - в ее глазах, по крайней мере - рожа дракона оставалась такой же самоуверенно-каменной.

Но ничего, у Эйсы с собой был аргумент потяжелее. И пожужжащей.

- Как и ожидалось – не прокатило. Один – ноль в твою пользу, ископаемое. Что будем пробовать следующим? - весело поинтересовалась она у Эйсарии. Понятное дело, что просто так дело не решится, но кто ж запрещал развлекаться в процессе?

Эзекиэль с некоторой обидой глянула на лом зажатый в гудящих руках. В своих путешествиях они бывали в самых разных частях света и не миновала вниманием небезызвестный Советский Союз, или, по-нынешнему, по-простому, Россию. В стране, откуда Эйса привезла для них немного безумное отчество, Гарм слышала фразу "против лома нет приёма", которую ей сразу же попытались доказать. И даже успешно, может от того, что говоривший тот был, во-первых, чистокровнейший человек, во-вторых столь же натурально русский. У Изэ не имелось ни того, ни другого. И, как показала практика - и самовлюбленная драконья рожа – приём таки был.

Колдунья выкинула бесполезную железку куда-то за спину, с видом «крутые ребята не смотрят на взрыв», но не слишком далеко: своё барахло лучше увезти назад если не из жадности, то из безопасности, а то по нему и найти могут. А искать будут.

Выкинула, и в миг же этот, откликаясь на голос сестры, улыбнулась. Рефлексы в кровь въевшиеся не хуже волшебства, говорили куда повернуть голову, что сделать с лицом, как найди удачную позу и свежий кадр. Эзекиэль умела сниматься, и делала это с превеликим удовольствием, пусть бы снимки вряд ли уйдут дальше их маленького семейного архива. Не сцена, где сотни людей следят за её движениями, но тоже очень даже неплохо.

И на голову дракону она залезает неловко, но хотя бы уверенная в том, что шипы на спине или перепонки крыльев выдержат пренебрегающую диетами ведьму. Не выходя из образа наездицы, колдунья свешивается вниз, к телефону Эйсы, чтобы оценить получившиеся снимки, и смеется, пока не стукается подбородком о высокий мраморный лоб.

- Чтоб его…Скинь Рэйне селфач, вот тот, с поцелуйчиками, она оценит. И с неё печеньки.

Не то чтобы Эзекиэль предлагала ждать их дома с победой – вот еще, Рэйнери конечно занимательная, но победу они праздновать будут в обществе кошек – но намекала на пожелания успеха и, может, не дурно было бы, пару советов или предостережений. Хорошо же, когда кто-то до тебя успел набить пару шишек. Может, они обойдут эти грабли.

Она сползает с крыла, используя его как горку, и мысленно ставит еще половинку в зачёт статуе, ибо никакие варварские действия двух девиц не шелохнули её монументального спокойствия.

На слова сестры Изэ добродушно скалится, и даже присвистывает. Слово есть слово. Оно прозвучало и оно будет исполнено.

- Мы будем вешать на него шляпы, - смеется она, - я давно хотела себе новую шляпку.

Но ни шляпки, ни платьица, ни какой-либо другой милой сердцу вещицы пока не предвидится, только удобный костюм который дополняется средствами защиты.

- Жахни его! – от души советует, не смотря на то, что голос тонет в нарастающем шуме.

Жадный взгляд ее ни на секунду не покинул статую, цепко следил за каждым движениями сестры, за руками, что привели в действие человеческий механизм, за самим им, ярким, нелепым в этом месте, но не ставшим от того менее опасным. Неприятные лязгающие звуки разрезали тишину комнаты - должно ли называть это место храмом? когда-то драконов хранили и почитали - и к запаху пыли примешались новые. Когда мёртвое железо соприкоснулось с не менее мёртвым камнем, инстинкты её, не то чтобы до конца забытое и отринутое самосохранение, велели отвернуться, или зажмуриться хотя бы, не смотря на очки, только вот воля была сильнее. Воля и любопытство. Что за опасное сочетание?

Но было и третье. Тихая подсознательная уверенность в том, что незачем. И да, магическое чутье не ошиблось, интуиция не зря сказала свое слово, а вот бензопила уж более не молвила. Зубья - в хлам. Мотор - туда же. Оранжевая радость была мимолетной.

- Знать бы что за чары его хранят, - задумчивость её деловая и мимолетная, - я бы их на кружку наложила. Эти чертовки живут слишком мало, я до сих пор жалею о той, со слоником.

Кружка со слоником была у Изэ лет восемьдесят назад, но обидно было и по сей день. Любимец пал в руках нянюшникой племянницы, и не сказать, что Гарм не отомстила. Забыла. Отомстила еще раз, ибо забыла же. И далее, далее, далее. Но месть потерь не возвращала. Появлялись новые любимые вещи, и исчезали, украденные временем. Их временем, которое вышло. Предметы, в отличие от Гарм, не умели жульничать с ходом часов.

Но статуя, похоже, была главным шулером.

- Кислота! Кислота, кислотушка моя, - пропела колдунья, решительно копаясь в сумке, - я так понимаю, на морду лучше не лить…

Слово же.

Кислоту продавали в специальных магазинах, и запах там стоял тяжелый, странный, но была в нем и какая-то ненормальная привлекательность. Химия, алхимия - как слова не крути, а Изэ оно нравилось. Пусть бы и не достаточно, чтобы всерьез заниматься, тонкие переплетения чар в крохотных оболочках-хранилищах в этом плане куда интересней, но и профаном она не была. Ни в том, ни в другом. Хотя из магазина, конечно, они ушли с пустыми руками. И желаемое им привезли потом, уже другие, знакомые и проверенные люди, не задающие лишних вопросов. Мало ли что за шалость затеяли.

Перчатки были заговоренные. Магия не то чтобы спасала, но защищала получше, чем её отсутствие. И хоть неосторожность в таких вещах Гарм не свойственна, перестраховаться не лишне. Очки все так же защищают глаза. И волосы собраны – не хватало еще лишиться любимой белой шевелюры только из-за нелепой случайности. Маска закрыла нос и рот, защищая от едких паров.

Кислота лилась по шее дракона плотными потоками. Струйки шипели, шли паром, стекая по груди и ниже, к брюху, а там и к основанию, до самого пола. Реакция шла. Плавились редкий мох и лишай, не побрезговавшие древней громадой, да и не всю пыль сестры обтерли с реликта во время фотосессии. Время и мир не считались с драконом в полной мере, хоть и проявляли уважение, раз нигде не заметно было сколов или следов хрупкости. И смертоносная жидкость бессильно оскалилась на волшебный мрамор, поборолась, но признала свое бессилие. Второй поток не принес изменений. Третий и вовсе смыл все, ибо был водой.

Морда осталась нетронутой. Как и тело, и все прочее. Разве что чище стало. Кто бы еще так экстремально наводил красоту? Нос теперь аж блестел, и глаза будто сверкали насмешкой. Чего только не нарисует достаточно бурное воображение?

Но Эзекиэль все равно оскалилась в ответ дракону.

Убрала добро свое, еще раз с расстояния окинула вражину взглядом, на миг зацепившимся за несоответствие, и посмотрела на близняшку очень характерно изогнув бровь. Видала ль ты это девица, видала ль, Каошевна, какие-то несанкционированные коряжки в районе когтистый лап. Изэ видела. И от любопытства изнывала.

Но.

Они не наигрались. И как минимум еще одна припасенная игрушка не простит, если ей не подарят внимания.

- Мне кажется, - колдунья смотрит на сестру, чтобы не соблазняться попытками прочесть то, что не следует, - атмосфера не достаточно торжественная. Не отдали должного уважения истории и все такое, вот она нам и не отдается. Нам нужен салют!

И, может, пара бенгальских огоньков.

Порывшись в кармане, Киэль достает на свет маленькую горстку конфет: рефлекторно она прихватила три, но думать об этом не хочется, и одну она кидает в руки Эйсарии, а лишнюю, погодя, кладет дракону в пасть. Вдруг от подношения растает от умиления, как не стал таять от кислоты?